— У меня тоже, — сообщил я и достал из кармана два четвертака, перекатывая их между пальцами медленными, изящными, зловещими движениями словно иллюзионист Дэвид Блейн.

Затем я подошел к стоявшей поблизости телефонной будке, вставил монеты в прорезь и набрал номер мобильного Томаса.

Молли одарила меня пристальным взглядом и скрестила руки на груди.

— Эй, — сказал я, слушая гудки в трубке. — Мы чародеи, детка, и с техникой у нас проблемы. Но это не означает, что мы не можем ею воспользоваться.

Молли закатила глаза и что-то пробормотала, а я сосредоточился на телефоне.

— Алло, — ответил Томас с сильным французским акцентом, который всегда использовал на публике.

— Это Франция? — спросил я. — Я обнаружил дохлую мышь в банке с французским жареным кофе и хочу написать жалобу. Я американец и не собираюсь мириться с подобным отношением!

Мой сводный брат вздохнул.

— Минуточку, пожалуйста, — произнес он, по-прежнему с акцентом. Я слышал, как на заднем фоне играет музыка, беседуют люди. Вечеринка? Стукнула, закрываясь, дверь, и Томас продолжил, уже без акцента: — Привет, Гарри.

— Я стою перед твоим домом с деньрожденным подарком, и меня заметает пурга.

— Это ты зря, — ответил Томас. — Меня там нет.

— Будучи профессиональным сыщиком, я это уже вычислил.

— Деньрожденный подарок, говоришь? — спросил он.

— Еще пару минут — и я сожгу его, чтобы согреться.

Он засмеялся:

— Я в «Вудфилд-молл» в Шомберге.

Я посмотрел на часы:

— В такое время?

— Ага. В качестве одолжения одному из моих работников. Пробуду здесь до полуночи или около того. Слушай, приходи завтра вечером.

— Нет, — уперся я. — Твой день рождения сегодня. Я подъеду.

— Э-э-э… — ответил Томас. — Ага. Ну да. Ладно.

Я нахмурился:

— Что ты там делаешь?

— Мне пора. — И он отключился.

Мы с Молли переглянулись.

— Хм.

Она наклонила голову:

— Что происходит?

Резко крутнувшись на каблуках, я двинулся к машине:

— Давай выясним.

«Вудфилд-молл» — самое большое заведение подобного рода в штате, но сейчас его парковка почти пустовала. «Молл» закрылся не меньше часа назад.

— И как мы собираемся его искать? — поинтересовалась Молли.

Я несколько раз объехал вокруг «молла» на машине — старом, потрепанном «фольксвагене-жуке», который я называл Голубым Жучком.

— Вот. — Я кивнул на белый седан, стоявший среди десятка других автомобилей — самого большого скопления транспорта на парковке. — Это его машина. — Хотел добавить кое-что еще, но грех было упускать возможность поиграть в магистра Йоду. — Молли, скажи мне, что ты видишь.

Она сморщила нос и задумалась, а я припарковался рядом с машиной Томаса. Покрышки хрустели по тонкому слою сыпучего снега, соляным потекам растаявшего льда и смерзшейся наледи. Я выключил двигатель. Он пощелкал еще пару секунд, после чего в салоне воцарилась мягкая, увесистая тишина, какая бывает лишь в снежную зимнюю ночь.

— Все закрыто, — сказала Молли. — Однако у входа стоят машины. Внутри освещена лишь одна секция, в других темно. Думаю, это светится один из магазинов. На нем нет жалюзи, хотя на всех остальных есть.

— И какой вопрос нам следует задать? — поторопил я.