— Ага, — сказал я Мышу. — Это объясняет, почему Мак здесь, а не у себя. Он наконец-то обрушил свое новое темное на беззащитную публику.

Мыш укоризненно посмотрел на меня из-под мохнатых бровей, потом опустил голову, вздохнул и зашлепал прямиком к двери. Там нас ждал Мак — жилистый лысый мужчина в черных слаксах и белой рубашке. На вид ему можно было дать от тридцати до пятидесяти. Его ничем не примечательное, незапоминающееся лицо обычно казалось задумчивым и спокойным.

Однако сегодня я бы назвал его мрачным.

Укрывшись наконец от дождя, я вручил свой шестифутовый дубовый посох Маку, а сам выбрался из плаща. Тщательно отряхнул его — капли воды разлетелись во все стороны, — после чего снова надел.

Мак владеет пабом, где часто собирается сверхъестественная община Чикаго. Он повидал предостаточно паранормальных пакостей — и уж если встревожился, значит, мне никак не обойтись без усиленного заклинаниями слоя кожи между моим нежным телом и причиной беспокойства. Я забрал посох. Мак кивнул мне, после чего сел на корточки перед Мышом, который с серьезным видом протянул лапу. Мак пожал ее, почесал пса за ушами и сказал:

— Пропала девушка.

Я кивнул в ответ, не обращая внимания на странные взгляды некоторых посетителей. Это было в порядке вещей.

— Что известно?

— Муж, — ответил Мак. Мотнул приглашающе головой, и я последовал за ним в глубь паба. Мыш прижимался к моему боку, дружелюбно виляя хвостом. Полагаю, нарочито. Мыш — очень большая собака, и если он не демонстрирует открыто свое дружелюбие, люди начинают нервничать.

Мак провел нас через несколько залов, каждый стол и кабинка в которых были отведены различным пивоварам. Самодельные вывески, пестревшие восклицательными знаками, восхваляли всевозможные зелья — кроме той, возле которой остановился Мак. Картонный треугольник скромно сообщал, что здесь разливают «ТЕМНОЕ МАК-ЭНЕЛЛИ».

Возле соседней кабинки симпатичный стройный молодой человек, похожий на библиотекаря, беседовал с офицером полиции, заламывая руки.

— Вы не понимаете, — говорил молодой человек. — Она не могла просто уйти. Только не сегодня. Сегодня начинается наш медовый месяц.

Полицейский, лысеющий крепыш с носом более красным, чем давала на то основания погода, покачал головой.

— Простите, сэр, но когда она пропала? Час назад? Два? Мы начинаем поиски не раньше, чем пройдет двадцать четыре часа.

— Она не могла просто уйти! — выкрикнул молодой человек.

— Послушай, парень, — сказал коп. — Ты не первый, чья невеста запаниковала и сбежала. Хочешь совет? Начни обзванивать ее бывших дружков.

— Но…

Коп ткнул молодого человека пальцем в грудь.

— Успокойся, парень. Приходи через двадцать четыре часа. — Он повернулся, чтобы уйти, и едва не врезался в меня. Сделал шаг назад и нахмурился. — Вы что-то хотели?

— Я всего лишь купаюсь в лучах вашего сочувствия, офицер, — ответил я.

Его лицо потемнело, но прежде чем он успел сделать глубокий вдох и обрушиться на меня всем своим весом, Мак всунул ему в руку кружку темного эля. Коп немедленно ее осушил. Покатал последний глоток во рту — исключительно для рисовки, — после чего швырнул кружку Мак-Энелли, рыгнул и отправился восвояси.

— Мистер Мак-Энелли, — произнес молодой человек, поворачиваясь к Маку. — Она так и не появилась! — Затем перевел взгляд на меня. — Это он?

Мак кивнул.

Я протянул руку:

— Гарри Дрезден.

— Роджер Брэддок, — представился встревоженный молодой человек.