Бабьи россказни. Но это могло быть и правдой. В диком мире, где они находились, все было возможным.

Мобуту сложил свои бумаги в портфель и поднялся.

— Пойду к министру...

— Но, — сказал Малко, — меня еще не допросил следователь или хотя бы ваш комиссар Никоро... Патрис Мобуту добавил от себя:

— Разумеется, вы можете обратиться к обычному судопроизводству, которое, возможно, приведет к вашему освобождению, но я вам этого не советую. Это может длиться несколько месяцев. Следователи перегружены...

— Идите к вашему министру, — смирившись, сказал Малко. — Но скажите ему, что даром я платить не буду. Услуга за услугу.

Мобуту откланялся и с достоинством удалился.

Кудерк сказал:

— Все это пахнет взяткой... бакшишем, если желаете.

— Конечно. Но другого способа выйти отсюда у нас нет.

— С Никоро надо держать ухо востро, — сказал Кудерк. — Он порочен.

Время шло медленно. К счастью, разыгрывался спектакль. Один из заключенных, фокусник, стащил два магазина от автомата Бобо и требовал выкуп в виде пива и еды.

Разборки длились некоторое время после полудня.

Всякий раз, когда Бобо приближался, занеся приклад, чтобы отколотить виновника, тот начинал пронзительно вопить:

— Плохо бить, я пойду капитана, ему говорю, ты пропал..

И разборки начинались снова. Обмен свершился в шесть часов за два ящика пива и большую миску просяной каши. Но фокусник оставил три патрона в залог, чтобы избежать взбучки...

Бриджит появилась вместе с обедом. На этот раз она ничего не спрашивала у Никоро, а Бобо не осмелился не пустить ее в тюрьму. На ней были белые брюки в обтяжку и кружевная блузка в тон к ним, позволявшая видеть ее бюстгальтер. Парии разбушевались, дойдя до показа непристойных жестов через прутья решетки своей камеры. Безразличная к этому всплеску пошлости, Бриджит спросила:

— Что нового?

Малко рассказал о визите адвоката. Лицо владелицы ресторана нахмурилось. Ох, уж этот Никоро! Настоящий тутси. Последнюю шкуру сдерет...

Малко не хотел лишать ее иллюзий. Но он не успокоился.

— Я очень хотел бы, чтобы передача этой суммы состоялась в присутствии свидетелей, — сказал он.

— Разумеется, — сказала Бриджит. — Я буду у вас свидетелем. Меня здесь знают с хорошей стороны.

Все дышало любовью в ее щедром теле. Должно быть, она употребила одного или двух мальчиков, прежде чем прийти; вокруг ее глаз легли коричневые тени. В них промелькнула какая-то томность, когда она посмотрела на свою руку, которой коснулись губы Малко. Пока мужчины ели, она присела на кровать рядом с Малко, касаясь бедра Малко своим. Она неохотно ушла к десяти часам вечера. Запах ее духов всю ночь витал в камере, отпугивая комаров и прочих насекомых.

Патрис Мобуту появился утром так же, как и в предыдущий день. На этот раз на нем был желтый костюм.

Он торжественно объявил:

— Министр удовлетворил вашу просьбу. Вы оба будете освобождены под залог при условии не покидать Бужумбуру и регулярно отмечаться у комиссара Никоро.

Это было только начало.

— Когда? — спросил Малко.

— Как только будут внесены деньги.

— На чье имя?

Адвокат изобразил удивление.

— На... мое.

Малко покачал головой.

— Нет. Мне нужны гарантии. Меня уже арестовали незаконно: теперь я не желаю, чтобы меня еще и обобрали.

Мобуту оскорбился и вновь заговорил с африканским акцентом:

— Месье, вы не очень-то вежливы.