– Ужасно интересно, застукаем ли мы кого-нибудь, – сказала Джессеми и поморщилась. – Надеюсь, это окажется не кто-то из знакомых.

– Как тебе в голову такое пришло? – пробормотал Граувакка. – Ведь у вас, эльфов, в Вурмштедте така-а-ая хорошая репутация! – Очевидно, он ещё не совсем забыл историю с колокольчиками.

– Тихо! – шикнул на них Чешуйка. – А то любой злодей вас за три километра услышит. – Он принялся высматривать дроздовых комаров и прочие лесные напасти. К счастью, пока никого не наблюдалось. Зато незадолго до заката они увидели лиса в красно-бело-коричневую клеточку на спине и передних лапах. Чешуйка охнул.

Лис – а это был именно лис – поглядел на него с упрёком.

– Эй, ты лежишь на моём доме!

– Нет тут никакого дома, – прошептал Чешуйка.

– Но я уже давно подумываю его здесь построить.

– Ты же ещё даже не начал!

– Да, и что? Всё равно с твоей стороны непорядочно тут лежать, – настаивал лис.

О нет, теперь появилась ещё и лиса! Они были печально известны тем, что раздавали всем советы и не терпели никаких возражений.

– О! Привет! Впервые в нашем лесу? – поинтересовалась лиса в жёлто-оранжевую клеточку, критически оглядывая Джессеми. – В общем, должна сказать, что эти сапоги тебя полнят!

– И что? Мне мои сапоги нравятся, – шёпотом откликнулась Джессеми.

– Что?! Ты не хочешь прислушаться к моим словам? Думаешь, у меня плохой вкус, да?

– Ш-ш-ш, – прошипел Чешуйка.

У лисы шерсть встала дыбом.

– Почему это я должна молчать?! Я ведь только начала говорить!

Против этих зануд в мелкую клеточку было только одно средство. Если делать вид, что их тут нет, они когда-нибудь уйдут. И поэтому Граувакка, Джессеми и Чешуйка упорно продолжали молча смотреть вперёд. Чешуйке оставалось лишь надеяться, что лисам станет скучно до того, как на поляне объявится кто-нибудь подозрительный.

Им повезло – в какой-то момент лисы принялись ссориться, и первое время их это занимало. Жарко споря по поводу правильной техники массажа мышей (по слухам, после этого они ещё вкуснее), лисы исчезли в Волшебном лесу.

Однако Чешуйка и его друзья не долго радовались тому, что справились с этой напастью, потому что затем случилось нечто гораздо худшее.

В засаде

Граувакка принюхивался и прислушивался к подозрительным звукам. Это была его работа, ведь из всех членов команды сыщиков он обладал самыми развитыми органами чувств.

Уже стемнело, а темнота в Волшебном лесу ощущалась немного жутковато. Воздух пах фиалками, и луна окутывала лес великолепным серебристым сиянием, но повсюду что-то заливалось трелями, шуршало, свистело и шмыгало. Из-за этого Граувакка нервничал и его друзья наверняка тоже.

Что-то цапнуло его за заднюю лапу, и он зашипел. Следом за ним принялись ругаться и Джессеми с Чешуйкой.

– Тысяча козявок! Только этого нам не хватало! – прошептал его друг-дракон, ощупывая обеими лапами спину. В одной когтистой лапе возмущённо вертелось вьющееся растение с серо-голубыми крылышками, а в другой – что-то похожее на гусеницу в сине-белую полоску.

– Как там эти твари называются? – прошептал Граувакка.

– Личинки мульчи, – сказала Джессеми, отбрасывая от себя гусеницу. – По ночам они ползают повсюду, выискивают что-нибудь съедобное и надкусывают.

– Ты, может, и съедобная, а я-то нет! – жалобным тоном откликнулся Граувакка.

– Намного неприятнее для нас это растение, – бурчал Чешуйка, отправляя в дальний полёт парочку гусениц и срывая с себя ещё несколько усиков растений.