Я швырнула трубку на диван, осуждая себя за мягкотелость. Дорогая Вилка, прими искренние поздравления, ты в очередной раз стала жертвой манипуляций, купилась на сказочку о несчастных малютках, которые неминуемо скончаются от голода, если их бабушка окажется за воротами гимназии. Ну почему я не заявила решительно: «Нет!»?

Телефон вновь ожил.

– Алло, ‑ мрачно сказала я. ‑ Говорите, незачем молча сопеть!

– Я не сопю, ‑ послышалось из трубки, ‑ то есть не сопаю. Ой, не знаю, как правильно сказать! Говорю, а ты не слышишь.

– Майя? Опять? ‑ невежливо отреагировала я на новый звонок Филипенко.

– Угу, нас разъединили, а потом почему‑то пошел сигнал «занято», ‑ как ни в чем не бывало продолжала приставала. ‑ Так вот, я уже сказала: детективы не читаю!

– А я уже слышала твое заявление.

– Но здесь такая ситуация… Понимаешь, мне не с кем посоветоваться, а очень надо. Слушай, давай встретимся!

– Прямо сейчас?!

– А что? Время детское.

– Думаю, не стоит сегодня вести разговоры. Ты была на поминках и…

– Я абсолютно не пью!

– И, наверное, устала, ‑ твердо закончила я фразу. ‑ Лучше тебе пораньше лечь спать.

– Я никогда не укладываюсь до полуночи, ‑ отбила мяч Майя.

Безбрежный эгоизм собеседницы начал меня раздражать.

– Охотно верю, что ты маешься бессонницей, ‑ буркнула я, ‑ но у меня никаких проблем со сном нет, а завтра к десяти я должна быть в одном месте. Предлагаю встречный вариант: беседуем в пятницу, часов в шесть, кафе на твой вкус.

– Но сегодня только среда! ‑ возразила Филипенко.

– Пятница всего через день, ‑ твердо поправила я.

– И мне очень надо! Я могу сама к тебе приехать!

Последнее заявление заставило меня засмеяться. Интересно, Майя всерьез полагала, что я сейчас помчусь куда‑то ради того, чтобы она мне рассказала о своих проблемах? Нет, у некоторых людей определенно беда с головой. И, к огромному сожалению, личностей со сдвинутой психикой появляется все больше и больше. Сначала на меня давила Ирина Сергеевна Ермакова, которой я нужна в качестве игрушки для избалованного юнца, а теперь я попала под пресс нахалки Маечки. И если в первом случае я таки дала слабину, то во втором я это делать не намерена. У Филипенко должны быть близкие подруги, пусть они и выслушивают ее причитания.

– Говори адрес, ‑ наседала тем временем Майя.

– Лучше в пятницу, выбери уютное кафе.

– Скажи, во время поминок ты не обратила внимания на одну странную деталь? ‑ вдруг перевела разговор на другую тему Филипенко.

– Да нет, обычная скорбная церемония, ‑ пожала я плечами. ‑ Разве только закрытый гроб смущал, но это было на похоронах.

– Тут как раз все понятно, ‑ протянула Майя. ‑ Раз лицо изуродовано, зачем людей пугать? Василий жену капитально измолотил. Тело опознавала коллега по работе, вроде она завуч в гимназии, была сегодня в крематории. Даже менты дрогнули. Вере не показали маму. Ужас прямо! Понимаешь, я очень устала…

– Вот и отдохни, ‑ обрадовалась я. ‑ Давай, пока, бай‑бай.

– Устала во время поминок, ‑ уточнила Майя. ‑ И пошла в спальню к Нике, легла на ее кровать. Не очень приятно, скажу тебе, в моральном смысле, на койке мертвеца дрыхнуть, но я глаза прикрыла, задремала, потом вскочила и думаю: что‑то тут не так. Оглядываюсь, осматриваюсь, и тут меня как стукнет: Ларсика нет!

– Кого? ‑ удивилась я.