Глава 8. Из борделя в монастырь и обратно

— Куда мы идем? — раздался голос за спиной.

— Первое правило, малявка. Заткнись и глаза в землю.

Я слышал, как мелкая что-то бурчит в спину, но это уже не сильно меня волновало. Если она по пути потеряется — не расстроюсь. Меньше проблем на голову бедной уставшей восьмерки.

— Малявка, сострой серьезное лицо. Как будто на встречу с высшим инквизитором идешь. Поняла?

— Да, сэр. То есть, Восьмой.

И снова я вхожу в эти двери. Но раз уж так звезды сошлись, что я рядом, то почему бы и нет?

— Да что же за день-то такой сегодня? — с раздражением произносит коп.

— Освальд, дружище, — кричу я через весь зал. — Смотреть на твою сраную рожу все приятней и приятней. И что я раньше не заходил? А где новенький, а? Куда вы его запрятали?

— Чего тебе опять надо, Восьмой? — спрашивает меня лейтенант. — И кого ты с собой притащил…

Он осекается на полуслове, глядя на белоснежную форму Элис. Да, местные инквизиторы в такой не щеголяют. Сразу видно, что с департамента приперлась. Но тем сильнее искажается от страха лицо лейтенанта.

Инквизиторы приезжают в восьмой сектор с весьма определенными целями. А в последний раз, когда они заходили в здание полицейского департамента, многих офицеров вынесли из него в мешках.

Не знаю, что там было, но скорей всего кто-то слишком сильно зарвался и сунул свой поганый нос куда не следовало. А инквизиция не занимается такими мелочами, как допросы, обвинения и суды. Особенно в восьмом секторе. Дохлые восьмерки не представляют опасности и не доставляют проблем.

Я схватил позеленевшего лейтенанта за плечи и впечатал в стену. Если меня он просто опасается, то вот Элис натурально боится. Просто не понял еще, что она тут не по его душу. Но этот страх мне на руку.

— Освальд, дружище, — прорычал я самым угрожающим тоном. — Говорят, в седьмом районе ночью видели химеру, а я не в курсе.

— Хи-химеру? — принялся заикаться он, переводя взгляд с меня на Элис и обратно. — Впервые слышу.

— Точно? — я приподнимаю его так, что ноги еле касаются пола. — Ты ведь знаешь, как я отношусь к химерам, правда?

— Да, да, Восьмой. Знаю конечно, — судорожно закивал лейтенант.

— И если бы ты что-то услышал или унюхал, то что бы ты сделал?

— Сразу бы сообщил инквизиции, — ответил тот, трясясь от страха. — И тебе, конечно же. Сразу бы сообщил тебе.

— Значит, мы друг друга поняли? — я перешел на шепот. — Ты же понимаешь, что будет, если нам с этой милой девочкой из центра придется зайти сюда снова? Понимаешь, что с тобой будет?

Короткий кивок. Отпускаю китель и коп мешком валится на пол. От него разит кислым потом и липким страхом. Оглядываюсь по сторонам в поисках новичка с уже не очень смазливой рожей. Но его нигде нет.

Молча иду на выход. Десяток полицейских провожает меня готовыми к выстрелу энергетическими бластерами, но старые опытные офицеры уже вовсю орут на тупых подчиненных. Надо бы сюда почаще заглядывать, а то слишком быстро сменяются рожи. И слишком много рядовых копов не понимают в кого можно тыкать оружием, а в кого нет.

Но это все потом. Сейчас это не важно. Освальд слишком сильно дрожит за свою задницу, так что можно быть спокойным. Весь полицейский департамент сегодня поставят на уши и будут искать химеру. Вряд ли они хоть что-то найдут, но все же.

Выйдя из здания, огляделся и пошел в сторону.