– Друг мой Санчо, – ответил герцог, – я никому не могу подарить кусочка неба, хотя бы величиной с ноготь, ибо только один Господь располагает подобными дарами. Я даю вам то, что могу дать, – самый настоящий и подлинный остров, круглый и ровненький, необыкновенно плодородный и изобильный, и если вы сумеете взяться за дело, то вместе с благами земными вы заработаете себе и Царство Небесное.

– Ну ладно, остров так остров, – ответил Санчо. – Я постараюсь так губернаторствовать, чтобы душа моя, назло всем мошенникам, отправилась прямо на небо. Ведь я берусь за это не из корысти, не по спеси, не из желания прыгнуть выше собственного носа и пробраться в большие люди, а просто потому, что мне хочется попробовать, каково на вкус это самое губернаторство.

– Если вы только один раз его попробуете, Санчо, – ответил герцог, – то потом вы и язык проглотите вместе с этим куском, ибо ничего нет на свете слаще, чем приказывать и видеть, что вам повинуются. Я не сомневаюсь, что когда ваш господин сделается императором, а, судя по всему, этого недолго ждать, то уж никакими силами нельзя будет вырвать у него из рук власть, и в глубине души он будет скорбеть и печалиться, что столько лет прожил не императором.

– Сеньор, – ответил Санчо, – я представляю себе, что командовать всегда приятно, хотя бы даже стадом баранов.

– Нам с вами хоть в одну могилу ложиться, Санчо, – сказал герцог. – Во всем-то вы знаете толк, и я надеюсь, что вы будете управлять так же разумно, как разумно вы рассуждаете. Помните, что завтра же вы отправитесь губернаторствовать, а сегодня вам выдадут подобающую вашему сану одежду.

– Пускай меня наряжают как угодно, – ответил Санчо. – Какое бы ни было на мне платье, все равно я останусь Санчо Пансой.

– Совершенно справедливо, – сказал герцог, – но люди обязаны одеваться соответственно своему званию и состоянию. Не подобает юристу одеваться солдатом, а солдату носить мантию священника. Вы, Санчо, будете одеты наполовину ученым и наполовину военным, ибо для управления островом, который я вам пожаловал, науки нужны в такой же мере, как и военное искусство, а военное искусство в такой же мере, как и науки.

– Ну, в науках-то я не силен, – возразил Санчо, – я даже азбуки не знаю, но вы увидите, ваша светлость, что это не помешает мне стать хорошим губернатором. Что же касается военного искусства, то, если мне дадут оружие, я, с Божьей помощью, не выпущу его из рук, пока не упаду.

– Ну, с такими твердыми правилами, Санчо, – ответил герцог, – вы, наверное, никогда не сделаете ни одной ошибки.

В это время вошел Дон Кихот. Узнав, что Санчо назначен наконец губернатором острова, он взял его за руку и с разрешения герцога увел к себе в комнату, чтобы преподать ему кое-какие наставления. Войдя к себе, он запер дверь и, почти насильно заставив Санчо сесть рядом с собой, начал спокойным голосом:

– Друг мой Санчо! Я возношу благодарность Небу за то, что на твою долю выпала великая удача раньше, чем счастье улыбнулось мне. Я возлагал надежды на милость судьбы, чтобы вознаградить тебя за верную службу, и вот теперь я только начинаю подниматься на вершину, а ты уже до срока и вопреки всем законам здравого смысла видишь желания свои исполненными. Другие люди дают взятки, упрашивают, докучают, недосыпают, клянчат, упорствуют и ничего не достигают; а ты, не приложив никакого труда, добился такой должности и положения, на которые всегда есть столько охотников. Ты не вставал спозаранку, не проводил бессонных ночей, ни о чем не хлопотал, а между тем стоило только духу странствующего рыцарства повеять над тобой, и, ни с того ни с сего, тебя сделали правителем острова.