|
Меня зовут бакалавр Самсон Карраско; я живу в том же селе, что и Дон Кихот Ламанчский; его безумие и сумасбродство внушают глубокое сострадание всем, кто его знает, а я один из тех, кого они особенно печалили. Твердо уверенный, что единственное лекарство против его болезни – тихая и спокойная жизнь в деревне, я решил прибегнуть к хитрости, чтобы заставить его сидеть дома. Три месяца тому назад я встретился с Дон Кихотом и под именем Рыцаря Леса вызвал его на поединок; побежденный был обязан отдаться на волю победителя. Заранее считая себя победителем, я надеялся взять с него обещание вернуться домой и никуда не выезжать в течение года, предполагая, что за это время он успеет излечиться. Но судьба решила иначе: не я победил его, а он меня, сбросив с лошади, и мой замысел кончился неудачей. Дон Кихот, торжествуя, продолжал свой путь, а я вернулся домой побежденный, пристыженный и порядком пострадавший от своего падения. Однако это не отбило у меня охоты еще раз попробовать свои силы в единоборстве с ним, отыскать его и победить. В нашу деревню приехал с письмами и подарками к жене Санчо Пансы герцогский паж, который подробно рассказал мне о пребывании Дон Кихота и его оруженосца в герцогском замке; я поспешил туда и узнал, что рыцарь направился в Барселону на турнир: я последовал за ним, и тут произошло то, чему вы были свидетелем. Так как Дон Кихот строго соблюдает рыцарские законы, то не сомневаюсь, что он сдержит данное им слово. Вот и вся недолгая история, сеньор; к сказанному мне больше нечего прибавить. Но об одном прошу вас: не выдайте меня, не говорите Дон Кихоту, кто я такой, дабы исполнилось мое доброе намерение вернуть разум человеку, который обладает им в полнейшей мере, когда он хоть на минуту забывает свои рыцарские бредни.
– Ах, сеньор, – сказал дон Антонио, – да простит вас Бог за то, что вы лишаете весь мир самого забавного безумца, стремясь вернуть нашему рыцарю рассудок. Неужели, сеньор, вам не ясно, что польза, которую принесет исцеление Дон Кихота, не сравнится с удовольствием, порождаемым его безумием? Впрочем, я уверен, что никакая сила не сможет вернуть рассудка человеку, столь глубоко пораженному безумием; боюсь погрешить против человеколюбия, но я бы очень желал, чтобы Дон Кихот никогда не исцелялся, потому что с возвращением к нему разума мы лишимся не только его чудачества, но и острот его оруженосца Санчо Пансы, которые могут развеселить самого мрачного меланхолика. Однако вы можете быть спокойны, я буду молчать и ничего не скажу Дон Кихоту, так как желаю воочию убедиться в том, что все ваши старания ни к чему не приведут. На это бакалавр ответил, что он придерживается иного мнения и рассчитывает на счастливый исход своей затеи. Затем он простился с доном Антонио, велел нагрузить свои доспехи на мула и на том самом коне, на котором бился с Дон Кихотом, уехал к себе домой. В пути с ним не случилось ничего, заслуживающего быть упомянутым в этой правдивой истории. Шесть дней пролежал Дон Кихот в постели, печальный, унылый, мрачный и расстроенный, без конца вспоминая подробности своего злосчастного поражения. Пытаясь утешить его, Санчо ему говорил: – Господин мой, поднимите голову и постарайтесь развеселиться. Благодарите Небо за то, что, упав на землю, вы не поломали себе ребер; помните, ваша милость: где найдешь, там и потеряешь, и не всегда на крючке висит окорок. Покажите фигу доктору (потому что ваша болезнь в нем не нуждается), и вернемтесь домой, бросив поиски приключений по неизвестным землям и городам. Конечно, вашу милость здесь порядком потрепали. Однако, здраво рассуждая, я больше всего потерял на этом деле. Ведь, побывав губернатором и утратив вкус к управлению, я не потерял охоты сделаться графом. Но увы, этого никогда не будет, ибо ваша милость, бросив рыцарские странствия, уже не станет королем. Теперь всем моим надеждам суждено развеяться дымом. – Молчи, Санчо, ты знаешь, что моя ссылка и заточение продлятся только год. |
