|
В том смысле, что если уж предстоит ему такая отвратительная миссия, так лучше разделаться с ней сразу. Одним махом. – А вот это – не твоя забота. Сам решу, что делать. Выполняй. Так все и сделал Тарханов, сцепив зубы и стараясь не смотреть в глаза друга. А сейчас сидел и перебирал бумаги, связанные с расследованием покушения на князя, одновременно продолжая терзать себя не имеющими практического значения мыслями. В деле – пока тупик. Все, что могли, покойники сказали, но к разгадке это не приблизило. Что имеет место заговор – безусловно, но где его концы, откуда ноги растут – туман. Да и не мог он сейчас думать в полную силу, судьба Вадима, да и своя собственная, занимала его гораздо больше. Если обвинение, какое бы то ни было, подтвердится хоть в самой малой мере, следует немедленно подавать в отставку с должности. А там – или обратно в строй, или – вчистую. Начинать жизнь сначала. Не пропаду… В то, что Вадим действительно повинен в чем-нибудь серьезном, тянущем на измену или какое угодно другое государственное преступление, Тарханов не верил ни секунды. Но знал, что такое аппаратные игры и что собой представляет их организация. В буквальном смысле – «был бы человек, а статья найдется». А то он сам в работе «печенегом» хоть в малейшей степени задумывался о необходимости безупречных юридических доказательств вины того или иного фигуранта? Ему указывали – он делал. Да ведь, по большому счету, иначе и нельзя. Если в эти жернова попал Вадим – очень и очень плохо. Но пока реальных возможностей помочь другу он не видел. Что будет дальше – посмотрим. Дверь почти бесшумно приоткрылась, и в кабинет вошел Ляхов. В полном порядке, в форме при ремне и погонах. – Сиди, сиди, – властным жестом Вадим приостановил естественную реакцию Тарханова. – Все идет по плану. С Чекменевым мы уже весьма плодотворно пообщались, сейчас он поехал домой напиваться и в этом виде размышлять над своим непростым положением, а я перед сном решил с тобой парой слов перекинуться. Тут ведь у каждого свой и очень немаленький интерес образуется… С этими словами Ляхов пересек весьма приличное расстояние, отделяющее дверь от приставного столика, ногой отодвинул стул и сел. – Ты как здесь оказался? – беря себя в руки, почти спокойно спросил Тарханов. Вот где потребна офицерская выдержка. Все снова пошло не по привычным схемам, и нужно соображать, как себя вести. – Выпустил тебя, что ли, Игорь? И мне ничего не сказал? А как тебя адъютант без доклада пропустил? – Адъютант твой спит прямо на рабочем месте. Загонял ты, друже, парней до полного изнеможения. Виданное ли дело, прямо с телефонной трубкой в руке заснул… Тарханов снова дернулся, и опять Вадим движением ладони велел ему не суетиться. – Сиди. Поручик ни при чем, любой бы на его месте заснул. И ты тоже. К служебной дисциплине это отношения не имеет. Игорь меня не выпускал, но и свободу мою никак специально не ограничил. Сказал только, дословно: «Я поеду домой, отдохну и, возможно, напьюсь. И ты отдыхай, Вадим Петрович, а завтра в районе обеда встретимся и уточним позиции». Ни слова о том, как именно мне позволено отдыхать и что при этом я не должен покидать отведенного мне помещения, сказано не было. Слово чести! – А ключи от «комнаты отдыха» он тебе тоже оставил? – Про ключи как-то разговора не возникло. |
