Я не настолько ослеплена любовью, чтобы сходу отметать возможность причастности Рейеса. Мы должны рассмотреть все варианты. Просто долго об этом думать было больно.

— Вы нашли какую-нибудь связь между жертвами? — спросила я у Диби.

— Нет. У нас бухгалтер, исполнитель песен и мисс Йегер — клерк в окружном суде. Родственных связей нет. В прошлом ничего даже не намекает на то, что они были знакомы.

— Значит, либо убийства абсолютно случайны, что лично меня пугает до чертиков, либо связь все-таки есть, но мы ее не видим.

— В яблочко.

Получив копию видеозаписи, дядя Боб засунул ее в пакет для улик.

Если убийца выбирает своих жертв по наитию, то просчитать его следующий шаг будет невозможно. Если все-таки есть связь, мы обязаны ее найти и опередить гада.

Внезапно с улицы послышался женский крик. Переглянувшись, мы выскочили из кабинета, выбежали из здания через двойные стеклянные двери и увидели обезумевшую женщину, которая пыталась прорваться сквозь оцепление полицейских.

Мы с Диби бросились к ней, а один из копов в это время пытался урезонить молодую брюнетку. Ее лицо так и дышало страхом, а эмоции просто тонули в агонии.

— Вы должны отойти, мэм, — в который раз повторил бедняга-офицер.

— Нет! Это машина моей жены! Мне сказали, что владелицу машины убили в уборной!

Мне пришлось притормозить. На помощь коллеге пришел еще один офицер, и теперь они вдвоем пытались успокоить несчастную женщину. Ей было так плохо, что агония мертвой хваткой сжала мне грудь, выдавливая из легких воздух. Я уперлась руками в колени и, не обращая внимания на головокружение, попыталась сделать вдох.

Наконец с помощью дяди Боба копам удалось увести женщину. Правда, по пути они наткнулись на оператора, который снимал потасовку.

— С дороги, — резким тоном потребовал офицер, но ни бесстрашная репортерша, ни ее здоровяк-оператор с места не сдвинулись.

— Продолжай писать, — велела барышня, у которой блестели глаза от предвкушения сенсации, приготовленной ею для вечерних новостей.

А бедная женщина, чья жена умерла на полу в туалете заправки, продолжала слепо бороться и умолять копов позволить ей пройти.

С самым беспечным видом, на какой только была способна, я подошла ближе и коснулась плеча женщины, вливая в нее через ладонь успокаивающую энергию. Практически сразу же бедняжка перестала биться и обмякла в руках офицеров, но лицо ее все еще горело, а испуганные глаза все еще были огромными.

— Как вас зовут? — спросила я, когда копы усадили ее в задней части скорой.

Медик проверил пульс, давление и надел ей на лицо кислородную маску.

— Майя, — ответила женщина, пытаясь отдышаться.

Отправив кого-то за водой, дядя Боб подошел ко мне.

Майя стянула маску вниз и умоляющим голосом спросила:

— Это она? Патрисия?

— Мы полагаем, что да, — сказал Диби, и Майя разрыдалась, качая головой.

— Нет. Не может быть. Я же только что ее видела!

Словно из ниоткуда, появилась еще одна женщина и крепко обняла Майю. Они были так похожи, что наверняка приходились друг другу сестрами. Пока они плакали, дядя Боб опросил пару потенциальных свидетелей. Но мне необходимо было знать, почему напали на Патрисию. Если эти убийства были случайными и их совершал человек — это одно дело. А если случайные убийства совершал кто-то из сверхъестественного мира — совсем другое.

Через какое-то время Майя достаточно успокоилась, чтобы я могла с ней поговорить. Она все еще плакала и настаивала на том, чтобы увидеть тело, потому что не могла поверить в случившееся, но уже была в состоянии внятно выражаться.

— Майя, — осторожно начала я, подойдя поближе, — можно задать вам несколько вопросов?

Она шмыгнула носом, и сестра вручила ей стакан воды.