Эти слова: никогда и навеки,

         За колесом – колею…

         Смуглые руки и синие реки,

         Ax, – Мариулу твою!

         Треск барабана – мундир властелина —

         Окна дворцов и карет,

         Рощи в сияющей пасти камина,

         Красные звезды ракет…

         Вечное сердце свое и служенье

         Только ему, Королю!

         Сердце свое и свое отраженье

         В зеркале… – Как я люблю…

         Кончено… – Я бы уж не говорила,

         Я посмотрела бы вниз…

         Вы бы молчали, так грустно, так мило

         Тонкий обняв кипарис.

         Мы помолчали бы оба – не так ли? —

         Глядя, как где-то у ног,

         В милой какой-нибудь маленькой сакле

         Первый блеснул огонек.

         И – потому, что от худшей печали

         Шаг – и не больше! – к игре,

         Мы рассмеялись бы и побежали

         За руку вниз по горе.

    1 октября 1913

«Уж сколько их упало в эту бездну…»

         Уж сколько их упало в эту бездну,

         Разверзтую вдали!

         Настанет день, когда и я исчезну

         С поверхности Земли.

         Застынет всё, что пело и боролось,

         Сияло и рвалось:

         И зелень глаз моих, и нежный голос,

         И золото волос.

         И будет жизнь, с ее насущным хлебом,

         С забывчивостью дня.

         И будет всё – как будто бы под небом

          И не было меня!

         Изменчивой, как дети, в каждой мине

         И так недолго злой,

         Любившей час, когда дрова в камине

         Становятся золой,

         Виолончель, и кавалькады в чаще,

         И колокол в селе…

         – Меня, такой живой и настоящей,

         На ласковой земле!

         К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры,

         Чужие и свои?! —

         Я обращаюсь с требованьем веры

         И с просьбой о любви.