Мне нравится, что можно быть смешной —

         Распущенной – и не играть словами,

         И не краснеть удушливой волной,

         Слегка соприкоснувшись рукавами.

         Мне нравится еще, что Вы при мне

         Спокойно обнимаете другую,

         Не прочите мне в адовом огне

         Гореть за то, что я не Вас целую.

         Что имя нежное мое, мой нежный, не

         Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе…

         Что никогда в церковной тишине

         Не пропоют над нами: Аллилуйя!

         Спасибо Вам, и сердцем и рукой,

         За то, что Вы меня – не зная сами! —

         Так любите: за мой ночной покой,

         За редкость встреч закатными часами,

         За наши не-гулянья под луной,

         За солнце, не у нас над головами, —

         За то, что Вы больны – увы! – не мной,

         За то, что я больна – увы! – не Вами!

    3 мая 1915

«Какой-нибудь предок мой был – скрипач…»

         Какой-нибудь предок мой был – скрипач,

         Наездник и вор при этом.

         Не потому ли мой нрав бродяч

         И волосы пахнут ветром?

         Не он ли, смуглый, крадет с арбы

         Рукой моей – абрикосы,

         Виновник страстной моей судьбы,

         Курчавый и горбоносый?

         Дивясь на пахаря за сохой,

         Вертел между губ – шиповник.

         Плохой товарищ он был – лихой

         И ласковый был любовник!

         Любитель трубки, луны и бус

         И всех молодых соседок…

         Еще мне думается, что – трус

         Был мой желтоглазый предок.

         Что, душу чёрту продав за грош,

         Он в полночь не шел кладбищем.

         Еще мне думается, что нож

         Носил он за голенищем,

         Что не однажды из-за угла

         Он прыгал – как кошка, гибкий…

         И почему-то я поняла,

         Что он не играл на скрипке!

         И было все ему нипочем,

         Как снег прошлогодний – летом!

         Таким мой предок был скрипачом.