Изменить размер шрифта - +
Человек из Рено вообще не присутствовал.

Движимый желанием сделать хоть что-нибудь, я разорвал газету на мелкие клочки и выбросил их в мусорный бачок. Удовлетворив свое самолюбие, я немного успокоился и стал снова звонить. В больнице меня спросили, очень ли срочно мне нужен доктор Годвин.

— Да. Это имеет отношение к пациенту доктора Годвина.

— Этим пациентом являетесь вы, сэр?

— Да, — соврал я, подумав, что мне помощь тоже не помешала бы.

Женский голос стал более нежным:

— Последний раз доктор звонил из дома.

Она назвала номер его домашнего телефона, но я не воспользовался им. Мне надо было поговорить с Годвином с глазу на глаз. Я нашел в справочнике адрес и поехал к нему.

Он жил в одном из больших домов на горе, под которой расположился порт и город. Сейчас гора была скрыта туманом.

За фасадом, отделанным полевым шпатом, слышался душераздирающий дуэт тенора и сопрано из «Богемы».

Дверь открыла миловидная женщина в красном шелковом платье, со специфической улыбкой, свойственной только женам врачей. Видимо, мое имя ей уже было известно.

— Извините, мистер Арчер, мой муж только что уехал. Мы слушали музыку, но позвонил молодой человек — муж одной его пациентки, и они договорились встретиться в больнице.

— Его звали не Алекс Кинкейд?

— Кажется, так, мистер Арчер. — Она подошла ближе — у нее была очень изящная и женственная фигурка. — Муж говорил о вас. Вы расследуете это преступление?

— Да.

Она прикоснулась к моей руке:

— Я очень беспокоюсь за него. Муж так переживает. Он считает, что, когда девочка была его пациенткой, он бросил ее в беде, и теперь винит себя за все происшедшее. — Ее прекрасные, чуть удлиненные глаза смотрели на меня в ожидании поддержки.

— Он ни в чем не виноват, — произнес я.

— Вы скажете ему это? Меня муж не послушает. Он мало кого слушает. Но, кажется, к вам он относится с уважением, мистер Арчер.

— Это взаимно. Хотя вряд ли он нуждается в моем мнении. Он очень волевой и темпераментный человек. С ним не очень-то просто.

— Вы мне будете рассказывать! Конечно, я напрасно вас попросила. Но он отдает столько сил своим пациентам... — Она махнула рукой.

— По-моему, ему нравится это.

— Мне не нравится. — На ее лице появилось усталое выражение. — Жены врачей, исцелите себя сами.

— Не похоже, чтобы вы нуждались в этом. Кстати, у вас очень красивое платье.

— Спасибо. Джим купил его мне прошлым летом в Париже.

Когда я уходил, она улыбалась уже по-другому, довольно искренне, сбросив маску. Я направился в больницу. Красный «порше» Алекса стоял у здания. Сердце у меня забилось так сильно, что чуть не выскочило. Иногда все-таки случаются приятные неожиданности.

Дверь мне открыла сестра в сине-белой униформе. Она провела меня в приемную и попросила подождать доктора Годвина. Перед телевизором сидели Нелл и еще несколько пациентов. Они смотрели какой-то спектакль, в котором фигурировали два адвоката — отец и сын. На меня они не обратили никакого внимания. Я был всего лишь реальным детективом, к тому же в данный момент безработным. Правда, я надеялся, что это ненадолго.

Кресло с краю было свободно. Спектакль был поставлен неплохо, и актеры играли хорошо, но я не мог сосредоточиться. Я принялся рассматривать пациентов. Сомнамбулическая Нелл с распущенными черными волосами держала в руках сделанную ею синюю керамическую пепельницу. Молодой человек с нестриженой бородой и мятежным взором, казалось, был готов бороться со всем светом сразу. Еще один мужчина с редкими волосами весь дрожал, словно от возбуждения, но оно, судя по всему, не покидало его никогда, так как его дрожь не проходила даже тогда, когда на экране шла реклама.

Быстрый переход