— Пожалуйста, мадемуазель, — запричитала она. — Я не брала ваших серег, клянусь.

— Но ты обыскивала мою комнату по приказу Райсшлингера, не так ли?

У нее отвалилась челюсть от удивления, она была в таком шоке, что даже не пыталась отрицать.

— Видишь, мы знаем все, дурочка, и полковник Прим знает, — сказала Гортензия. — Он заставил тебя сказать ему правду, не так ли, и велел молчать обо всем?

— Да, графиня. — Мариза упала на колени. — Райсшлингер ужасный человек. Он сказал мне, что пошлет меня в концлагерь, если я не сделаю то, что он приказывает.

— Встань, девочка, ради всего святого, встань! — Мариза послушно встала. — Ты хочешь, чтобы я послала тебя обратно на ферму? Это будет позором для твоей матери, ведь так?

— Нет, графиня, пожалуйста! Я сделаю все, что вы скажете!

Гортензия потянулась за сигаретой и холодно улыбнулась Женевьеве.

— Видишь? — сказала она.

Крэйг Осборн был занят в штаб-квартире ОСС большую часть дня. Когда он вышел оттуда, был уже вечер, и до госпиталя в Хэмпстеде он добрался только в семь часов. Охранник не открыл ему ворота, спросив сквозь прутья ограды:

— Что я могу сделать для вас, сэр?

— Майор Осборн. Узнайте, доктор Баум должен ждать меня.

— Мне кажется, он ушел, сэр, но я проверю. — Охранник пошел в свое помещение и спустя минуту вернулся. — Я был прав, сэр. Он ушел час назад, как раз перед тем, как я заступил на дежурство.

— Проклятье! — сказал Крэйг и повернулся, чтобы уйти.

— Вы по срочному делу, сэр? — спросил охранник.

— Вообще-то, да.

— Я думаю, вы найдете его в «Гренадере», сэр. Это паб на Чарльз-стрит. Прямо по дороге. Вы не пройдете мимо. Он там сидит почти каждый вечер.

— Благодарю вас, — сказал ему Крэйг и поспешил прочь.

В этот вечер офицеры собрались на небольшую вечеринку, которую устраивали по случаю приезда Роммеля, и Земке попросил Женевьеву присутствовать на ней, поскольку Гортензия снова собиралась обедать в своей комнате.

— Я обещала быть в полной форме для Роммеля, — сказала она генералу. — Этого вполне достаточно.

Женевьева была готова спуститься вниз к семи часам и только что отпустила Маризу, когда услышала осторожный стук в дверь. Она открыла и увидела Рене Дизара, стоявшего перед ней с подносом в руках.

— Вы просили кофе, ма-амзель, — серьезно сказал он. Женевьева раздумывала лишь мгновение.

— Спасибо, Рене, — сказала она и отступила назад. Когда она закрыла дверь, Рене опустил поднос на стол и быстро повернулся:

— У меня всего одна минута. Мне приказано явиться на очень важную встречу.

— Зачем?

— Возможно, вести из Лондона.

— Вы можете покинуть замок без проблем?

— Не беспокойтесь обо мне. Я знаю, что делать. — Он улыбнулся. — А у вас все в порядке?

— Пока да.

— Я постараюсь зайти к вам завтра, но сейчас мне нужно идти. Спокойной ночи.

Он открыл дверь и вышел. Она вдруг впервые по-настоящему испугалась. Глупости, конечно. Женевьева налила себе немного кофе, подошла к окну и присела, стараясь успокоиться.

Танцы устроили в старой музыкальной комнате. Там, на небольшом возвышении в углу, стоял концертный рояль. Она вспомнила, как играла в последний раз для Крэйга Осборна, и понадеялась в душе, что никто не попросит ее сесть за инструмент здесь.

Анн-Мари была более способной и больше занималась.