— И вы заставили служанку мадемуазель Треванс проверить комнату своей госпожи, а пока она это делала, к пальцам этой маленькой глупой суки кое-что прилипло? Все это нам очень помогает, Райсшлингер! Уверен, вы согласны со мной!

— Штандартенфюрер, что я могу сказать?

— Ничего, — устало ответил Прим. — Просто найдите Маризу и приведите ее ко мне.

Женевьева ждала в своей комнате и слегка нервничала, сидя у открытого окна и пытаясь читать. Но Гортензия в конце концов снова оказалась права. Не прошло и часа после ее визита в библиотеку, как послышался стук в дверь и вошел Прим.

— У вас есть минута времени? — Он пересек комнату, держа в руке ее серьги, и уронил их ей на ладонь.

— Кто? — спросила она.

— Ваша служанка. Видите, я был прав.

— Неблагодарная потаскушка. Вы уверены?

— Боюсь, что да, — спокойно сказал он, и ей захотелось узнать, что произошло между ним и Райсшлингером.

— Ясно, значит, она вернется на ферму.

— Это, я бы сказал, импульс момента в большей мере, чем что-либо другое. Глупая девчонка настаивала на своей невиновности, хотя я и нашел серьги в ее комнате. В любом случае вряд ли она могла надеяться избежать наказания.

— Вы предлагаете, чтобы я дала ей шанс исправиться?

— Здесь нужно просто немного милосердия, ведь эти люди так скудно питаются сейчас. — Прим выглянул в окно: — Отсюда действительно открывается прелестный вид.

— Да, — согласилась Женевьева. Он грустно улыбнулся:

— У нас много дел, мы должны подготовиться к завтрашнему визиту маршала. Вы извините меня?

— Конечно.

Дверь за ним закрылась. Женевьева подождала пару минут и быстро вышла следом.

— У Маризы роман с одним из солдат, — сказала Гортензия, — по крайней мере, так сказала Шанталь. — Она поглядела на старую служанку: — Можешь привести ее сейчас ко мне?

— Это что-то нам дает? — спросила Женевьева. Гортензия позволила себе слегка улыбнуться:

— Солдат Маризы сегодня вечером и завтра стоит на дополнительном посту на террасе у библиотеки, и она этим недовольна. Она думает, что это ты виновата.

Женевьева растерянно посмотрела на нее:

— Я ничего не понимаю.

— Солдат у ворот, когда ты приехала, — объяснила тетя. — Ты не захотела показать ему свои бумаги. Как только эта история дошла до Райсшлингера, с мальчиком стали обращаться плохо, грубо. Его капитан подумал, что иначе это отразится на нем самом, и принял соответствующие меры. Шанталь говорит, что Мариза очень сердита на тебя.

— Ты предполагаешь как-то использовать ее? Это то, ради чего все и было затеяно, так?

— Естественно. Тебе нужно попасть в библиотеку, и сделать это можно только во время бала. У тебя должен быть повод на время выйти. Запор на третьей сводчатой двери все еще сломан, как тридцать лет назад. Если ты достаточно сильно толкнешь, она откроется. Сколько времени тебе нужно, чтобы воспользоваться этим твоим фотоаппаратом? Пять минут? Десять?

— Но часовой снаружи, — усомнилась Женевьева, — на террасе?

— А, да. Молодой человек Маризы. Кажется, его зовут Эрих. Думаю, мы можем рассчитывать на то, что она уведет его в кусты и продержит там достаточно долго. А все остальные будут развлекаться.

— Бог мой, — восхитилась Женевьева. — Ты уверена, что среди наших предков не было Борджиа?

Мариза появилась через пару минут в сопровождении Шанталь с распухшим от слез лицом.