– Не замёрзла? – раздался позади голос.

Агна обернулась. Вротислав щурился на ветер, подошёл, посмотрев на берег умиротворённо.

– Не замёрзла, – отозвалась Агна, не радуясь обществу княжича – хотя тот ей ничего дурного не сделал, а неприязнь выросла вперёд всего, как бы они не пытались сгладить своё вторжение.

– К вечеру будет ещё холоднее, но мы встанем вечерять на берег. Три дня нам пути до княжества. Если отдохнуть захочешь, вон там тебе место приготовлено, – он указал в сторону на скамью среди бочек и коробов, в которых были, видимо, припасы, спрятанные под навесом от дождя и сырости утренней. На скамье той ворох шкур для мягкости и тепла. – Не смогли предугадать, что с нами девица поедет, потому не обессудь.

Агна взглянула на него внимательно – неужели и впрямь не знают, кто она? Княжич хмыкнул, не дождавшись от неё ни ответа, ни слов благодарности, которые, по видимому, он ждал. А с чего она должна благодарить – ехать с ними не собиралась. Или всё же притворяются, что не ведают о княжне из Збрутича? Намеренно решили извести её?

– Зачем вам нужен Воймирко? – вырвался, словно сам по себе, вопрос, что скрёб её изнутри когтями.

Вротислав посмотрел долго на неё, повернул чуть голову назад, косясь на своего брата, подошёл к борту ближе, оперившись руками, опустил взгляд и задумался на миг.

– Это долгая и запутанная история, и я не вижу смысла рассказывать, если ты не собираешься нам помочь.

Агна нахмурилась: и в самом деле – зачем спрашивает? Действительно – не собиралась. Но слов назад не вернёшь.

– Раз с мечом пришли – не доброе ему желаете, – смахнула она с лица ладонью налипшие волосы, что выбились из косы, тоже посмотрела на плывущий берег.

Молчание разлилось, только слышно, как бьются шумно о воду вёсла. Вротислав вдруг выпрямился, щурясь на ветер.

– Гнева он нашего заслужил, а вот смерти… Пока он нам живым нужен. А там посмотрим.

Говорит, как не о служителе и даже не о человеке, а о скотине какой, на убой предназначенной.

– Зачем вы меня забрали и везёте в Роудук, если знаете, что я всё равно ничего не скажу? – спросила Агна, поднимая подбородок, выказывая всю свою твёрдость, хоть, надо признать, внутри всё ходуном ходило от волнения непонятного.

– Нам и не нужно, – ответил коротко Вротислав, разворачиваясь к девушке, и вся твёрдость её разом сгинула, хоть и не двинулась с места. – Он ведь тебя будет искать. Придёт сам к нам в руки.

– Что? – Агна растерянно моргнула. – С чего так решил?

– С того, что ты ему очень необходима. Ведомы нам его уловки, уловки Когана. Пьёт он из тебя силу, голубка.

Агна фыркнула.

– Если не знаешь, что ответить, княжич, лучше молчи тогда.

Вротислав вдруг навис, подходя уже почти вплотную, вглядываясь в глаза.

– И откуда взялась такая? – Глаза его заскользили прохладно по её лицу. – Ты – девка деревенская! – станешь мне рот закрывать? Дерзкая ты больно, спесивая, что молодая кобылица.

Агна вспомнив разговор братьев что слышала, лежа в бреду, попятилась было, да поздно. Ладонь тяжёлая, что молот, легла на поясницу, к себе с силой прибивая – через одежду плотную тело его твёрдое ощутила.

– Не забывайся, – прошипел он, взгляд свой ледяной вонзая – до самого нутра достал, – а то быстро я тебя оседлаю и не посмотрю, что служительница.

– И ты остудись, княжич, ведь и проклясть могу, – прошипела в ответ, да всё же колени задрожали от его напора.

Вротислав застыл на миг, потом улыбнулся шире, примиряюще оскаливая белые зубы, но отпускать – не отпустил, опустил ладони ниже поясницы, стискивая грубо.