— Да, наверное. Как в «Битве за будущее».

— Вот-вот, там как раз графика такая. Хорошая игра. Там магнаты ФТА, в костюмчиках, военные откормленные сидят, беспилотниками управляют. Солдаты тоже — в спецкостюмах, зверские убийцы. Я раньше как-то так войну представлял. И про этих нам объясняли — мол, прислужники буржуазии. А они нормальные, обыкновенные люди, из бедноты. Но если их не убить — они убьют нас.

…Нельзя слишком просто мир представлять. Не делится мир на две половины. На черное и белое. Ну или красное и коричневое. То есть делится, конечно, на классы. И да, все эти красно-черные, тигровые, оранжевые, сияющие, наксалиты, цзяофани — все они в конечном итоге оказываются за буржуев, за частную собственность. А то и прямо из ФТА финансируются, как на Филиппинах, например, выяснилось, или в Индии. Но как это все сложно, Ли. Если бы ты знала, как все это сложно!

— Все равно виноваты буржуи! Пока существует ФТА, все будет вот так. Они будут нанимать, подкупать и обманывать. Пока мы не разобьем ФТА. Когда-нибудь, — Лийя помедлила, боясь насмешки, особенно от такого человека, как Бинх, но все же произнесла, — когда-нибудь я пойду воевать с ними.

И замерла, уйдя в себя, ожидая снисходительного «да ты не представляешь, что такое война», «не дай тебе разум» или «лучше бы тебе о чем-то другом подумать». Но Бинх протянул руку и коснулся ее плеча. Его черные глаза смотрели серьезно.

— Пойдем вместе, — просто сказал он.

Она лежала на земле, полешко под головой, слева приятный жар от костра, вверху — небо, которое и темным-то не назвать, с полной луной, усыпанное мелкими стразами звезд. Бинх сидел рядом, скрестив ноги. Ворошил прутом угли, взбивая в небо всполохи золотистых искр.

Ли медленно жевала галету, и это было очень вкусно. Необыкновенно вкусно — после такого-то дня.

— Я экзамен сдам? — спросила она. Бинх кивнул.

— Сдашь. Кроссы, силовые, гимнастику — мы все подтянули. И если поход будет — сдашь.

Ли ощутила вялое, но приятное шевеление внутри при мысли, что и ее, наверное, примут в юнкомы. Даже не верится. Она — юнком!

— Спасибо, — сонно пробормотала она, — ты так со мной возишься.

Бинх накинул на нее одеяло.

— Спи, — сказал он, — я подежурю пока. Посижу. Ты спи.

Глава первая. Воскресение

Сознание возвращалось толчками.

Он выныривал из бездонных глубин сна, регистрировал свет, контуры, писк приборов — и опять безвольно погружался в небытие. Иногда он слышал голоса рядом, но не мог понять, что они говорят.

Так было много раз, прежде чем он проснулся по-настоящему.

Борта из прозрачного пластика, бестеневая лампа наверху. Писк мониторов над головой, шланги, трубки, катетеры.

У меня лимфосаркома, вспомнилось вдруг. Я скоро умру.

Для умирающего он чувствовал себя неожиданно хорошо.

Не как под морфином — когда боль на самом деле есть, но свернулась, как пес в будке, и ждет лишь момента, чтобы броситься снова.

Теперь боли не было совсем. Странно и непривычно. Он уже забыл, как это — когда ничего не болит. Сознание прояснилось. Он окончательно проснулся. Пошевелил руками, ногами — все на месте.

Меня перевели в другую больницу, подумал он. Потолок раньше был другой — в белых дырчатых квадратах. А здесь сплошной глянец. И бортики кровати, похожей на саркофаг. Он повернул голову и увидел серую крышку стола.

Последнее, что он помнил — реанимация. Как нервно, стремительно везли на каталке, перекладывали, не церемонясь, как волнами накатывал безумный страх, перекрывая даже привычную боль — вот уже все? Конец?

Видимо, не все.