— Не страшно? — поинтересовалась Гуля. Ли покачала головой.

— Чего страшного? Вот как у Бинха было — страшно. А так…

— Может, тебя и пошлют, — пожала плечами Гуля, — у тебя немецкий. А у меня английский только.

— Не знаю, я ведь недавно в организации. На самом деле — вряд ли пошлют.

До одиннадцати у Ли были распланированы индивидуальные школьные занятия. Ей хотелось увидеть Бинха, спросить его, что решил ВК насчет Германии. Бинха недавно избрали в ВК, теперь он вместе с Ладой Ореховой и Рамзаном руководил юнкомовской организацией. Но сегодня Бинха было трудно застать — он на месяц перешел в английский сектор. Языки в школе изучались методом погружения — в определенных секторах создавалась как можно более полная языковая среда, ребята отдельно от всех ходили в столовую, на тренировки, на производство, на общие занятия и семинары и говорили только на определенном языке, на нем же читали, играли и смотрели фильмы.

Бинху надо было подтянуть английский. Сама Ли уже прожила три раза по два месяца в немецком секторе, и один раз — в корейском. Нормой считалось изучить один из языков ФТА и один из языков Союза. Корейский она, конечно, выбрала из-за Бинха, вообще-то корееязычных было раз, два и обчелся — любители Востока предпочитали учить распространенный китайский.

Гульке проще — у нее уже есть родной казахский и русский. Достаточно еще один выучить, язык ФТА.

Ли отправилась для занятий в библиотеку. На сегодня у нее намечались алгебра, физика, и история искусств, а в одиннадцать — общее практическое занятие по уходу за больными или салверологии, как это теперь называется. Ли размышляла сразу о многом — о политзанятиях для малышей, о возможной (хорошо бы!) поездке в Германию, о статье по наблюдениям галактики НGC 1264 (она в пятницу всю ночь просидела, сводя данные), о том, что по алгебре через два дня сдавать куратору зачет, а еще конь не валялся…

У входа в библиотеку на ее запястье задребезжал сигнал комма.

— Да, — активируя наушник, произнесла Ли, — Морозова слушает.

— Лийя, — негромко произнес знакомый голос куратора, — подойди, пожалуйста, в мой кабинет. Прямо сейчас.

Пару лет назад Ли первым делом спросила бы «а зачем?», и была бы права, потому что срыв человека с занятий — дело экстраординарное, куратор назначает встречи заранее, если ему нужно. Но это было несколько лет назад. Сейчас она ответила без удивления в голосе.

— Поняла. Есть подойти прямо сейчас.

На кураторском седьмом этаже, в шестнадцатом кабинете ее ждали. Сам ее учитель, Павел, собственной персоной. Раньше у Ли кураторшей была Лена, но — родила ребенка и ушла в отпуск. Павел оказался достойной заменой — специализировался он на точных науках, был хорошим предметником, при этом состоял в партии, раньше был матросом на авианосце, плавал в Атлантике, и вообще поговорить с ним было интересно.

Кроме Павла, в кабинете сидела Лада Орехова. Это удивило Ли. Лада была уже несколько лет бессменным членом Ведущего Коллектива юнкомов и одновременно — членом ВК коммуны. Ей уже было семнадцать, и она готовилась к выпускным экзаменам, но как в школе будет без нее — пока никто не представлял. Эта девочка с огнем в серых глазах, русоволосая, крепкая, всегда оказывалась права, и умела поддержать дух коллектива даже в самые сложные моменты. Ее негромкий, вроде бы, голос слышали все. Ли нравилось в Ладе то, что при ясных задатках лидера, та никогда не выпячивала себя, умела слушать чужие мнения и правильно координировать их.

Но то, что Лада оторвалась от своей работы, выделила драгоценное время на беседу с ней, Ли? Да что же такое случилось?!

Ли шагнула в кабинет, поздоровалась.