По прошествии многих лет Маттиас проникся искренним сочувствием к ее народу и готов был помогать ему. Но Елена всегда помнила, что король Рунард тоже казался хорошим человеком. Нортулдры больше не повторят прежних ошибок.

Глава 22

– Я разберусь, – уверенно произнес Олаф, выходя из-за спины Эльзы и выступая вперед. – Привет, я Олаф.

Нортулдры и солдаты Эренделла хором закричали и, поскальзываясь, пустились наутек от ходящего и говорящего снеговика.

Олаф оглядел себя и снова взглянул на перепуганных людей.

– Ой, прошу прощения, что я раздет, – сказал он. – Просто одежда меня стесняет. Но вы наверняка хотите знать, кто мы и что здесь делаем. – Словно артист в роли снеговика на сцене в свете софитов, Олаф начал свое представление. – Начну с двух сестер. Одна из них родилась с волшебными способностями. Другая – без них.

Нортулдры и солдаты Эренделла, разинув рты, смотрели на него.

– «Анна, стой! Слишком высоко!» Ба-бах! – Олаф упал на землю, быстро встал и снова стал изображать Эльзу: – «НЕТ! Мама, папа, ПОМОГИТЕ!»

Маттиас с недоумением наблюдал, как снеговик рисует самые важные эпизоды из жизни сестер.

– ХЛОП! Двери везде закрываются! Сестер разделяют! – Олаф расхаживал, передавая походку и манеры своих персонажей. – Ну, у них по крайней мере были родители, – мягко произнес Олаф. Потом он изменил голос и проговорил трагическим тоном: – Родители погибли. – Затем он стал играть роль младшей сестры: – «Привет, меня зовут Анна. Я выхожу замуж за первого встречного».

Анне захотелось провалиться сквозь землю. Хотя здесь ее никто не знал, казалось, всем раскрыли ее самый большой, самый ужасный секрет. Она мысленно подталкивала Олафа сменить тему.

– Эльза вышла из себя! – закричал Олаф. – Снег! Снег! А-А-А! Беги! – Олаф стал невероятно фальшиво напевать мелодию, которая, видимо, символизировала королевское величие. – «Мои снежинки дышат волшебством», – сказал он, набрал в грудь побольше воздуха и как заорет: – «Я живой!» – И поднял руку-веточку над головой. Олаф прошелся туда-сюда, жестикулируя, как Эльза, когда она создает что-то из снега. – «Ледяной дворец только для меня. Уходи, Анна! Фью-фью». – Олаф повернулся и споткнулся.

Анне это представление показалось совершенно бездарным.

– «Сердце!» – задохнулся он.

Маттиас распахнул глаза:

– О господи...

– «Только настоящая любовь может спасти тебя», – продолжал Олаф низким голосом, который казался ему точным олицетворением Деда Пабби.

Кристоф захлопал, но заметил возмущенный взгляд Анны и опустил руки.

– «Поцеловать тебя? Ты этого не стоишь. Еще не догадалась? Я плохой парень!» – воскликнул Олаф, как Ханс.

– Что? –- вскрикнул Маттиас.

– И Анна замерзает... до смерти.

Маттиас вытер набежавшие слезы:

– Ах, Анна.

– Потом она оттаивает! – торжественно сообщил Олаф. Затем он сделал глубокий вдох и закончил свой рассказ: – Ну, дальше Эльза разбудила волшебных духов и нас выгнали из королевства. Теперь единственная наша надежда – узнать правду о прошлом, но мы не имеем понятия, как это сделать. Правда, Эльза слышит голоса, так что шанс у нас есть. Вопросы?

Нортулдры и бывшие граждане Эренделла уже давно не стремились сбежать. Они сидели там, где попадали, пригвожденные к месту одновременно зрелищем живого снеговика и рассказанной им историей. Никто не знал, как реагировать... на то и на другое.

– Полагаю, они под впечатлением, – громко прошептал Олаф Анне и Эльзе.