И все же план продуман не до конца. В результате в душе Жерома обнажается темная силовая линия, говорящая о том, что, несмотря на принадлежность к элите, завидное положение в обществе, патину и статус профессионального дипломата, несмотря на мудрые и язвительные реплики, на привилегии, женщин, дом на озере, катер на озере, детство на озере, — несмотря на все это, перед нами мужчина, который, судя по всему, переживает острый кризис середины жизни, совершенно при этом не улавливая его внешних признаков.

При этом на поверхностный взгляд в прибрежном мире Жерома царят порядок и покой.

Пока на сцену не выходит Клэр.

* * *

В универсуме Моне всегда рано или поздно появляется та или иная Клэр. В отличие от Лоры — сводной сестры Клэр, которая, несмотря на все ее прозорливые замечания касательно собственных чувств, остается в шестнадцать лет очень неловкой — шестнадцатилетняя Клэр идеальна. Она красива, элегантна, светловолоса, смекалиста, грациозна, зрела, но при всем при том неприступна и недоступна. В нашем мире у таких Клэр всегда есть возлюбленный, который тоже настолько хорош собой, атлетичен и самоуверен, что никто не станет оспаривать его на нее права. При первой встрече отношение Клэр к Жерому проникнуто воспитанностью и отсутствием враждебности; она вежливо его приветствует, но всего лишь вежливо, а значит — безразлично, равнодушно и чуть-чуть презрительно.

Не то чтобы Жером был поражен в самое сердце, но он явно заинтригован. Попытки завести с Клэр светскую беседу ни к чему не приводят, и на празднике по случаю Дня взятия Бастилии (он просит ее потанцевать с ним после того, как она потанцует с Жилем, своим воздыхателем) она ему отказывает. Видимо, впервые за очень долгое время он вынужден подпирать стенку этаким не первой молодости столбом.

Впрочем, он достаточно опытен, чтобы не обижаться. Ведь Жером — об этом он намного раньше сказал Авроре — «больше не бегает за девушками». Тем не менее при следующем их с Авророй разговоре он признаётся, что Клэр сильно его будоражит.

— Кажется, у меня не получается с ней говорить.

— Она тебя смущает, — говорит Аврора.

— Она меня интригует, — отвечает он. — Рядом с такими девушками я чувствую себя совершенно беспомощным.

— Забавно, что ты признаёшься в собственной застенчивости.

— Но я очень застенчив, — подчеркнуто повторяет Жером. — Я никогда не бегаю за девушкой, если не уверен, что она ко мне расположена.

— А что же тогда с Клэр? — интересуется заинтригованная Аврора.

— Странная история. Она, безусловно, вызывает сильнейшее желание, особенно сильное в силу того, что оно лишено цели и смысла. Чистое желание, неосуществимое. Я не хочу ничего по этому поводу предпринимать, но сам факт этого желания меня смущает. Я думал, что уже не способен желать ни одну женщину, кроме Люсинды. Ситуацию осложняет то, что я ее не хочу. Если она сама себя мне предложит, я ей откажу.

Здесь опять же слышно, как скрипят колеса софистики. Жерома явно тянет к Клэр, но он не хочет ни признаваться в этом, ни что-то предпринимать. Скорее всего, если бы он попытался с ней кокетничать, это бы ни к чему не привело — возможно, он просто пытается выкарабкаться из сложившейся ситуации, не уронив своего достоинства. Тем не менее его способность формулировать собственную озадаченность с такой вот странной смесью испытующей искренности и бессовестного самообмана ставит его на один уровень с другими персонажами фильма, за исключением самой Клэр и ее молодого человека. Юный Венсан, который явно неравнодушен к Лоре, заявляет, что Клэр не в его вкусе; сама Лора часто весьма изощренно высказывается о собственных чувствах, а ведь есть еще и Аврора, которая оправдывает свою неприкаянность тем, что все мужчины кажутся ей привлекательными, зачем же выбирать какого-то одного («Судьба с настойчивостью никого не ставит на моем пути, вот я никого и не беру.