К коридору также примыкало небольшое помещение, наверное, оно служило погребом или холодильником. Белая эмалированная дверь висела на ржавых петлях, за ней царил непроглядный мрак.

На южной стороне кухни лестница уходила вверх и опять‑таки во тьму. Майкл прошел по залежам пыли и мусора между плитой с железной решеткой и погребом, задевая мелкую посуду и хрустя черепками, и стал подниматься по ступенькам.

Наверху он обнаружил две двери. Одна, сорванная с петель, была прислонена к косяку, другую наискось пересекала трещина. Майкл отодвинул прислоненную дверь и вошел в столовую.

Около половины зала занимали три длинных стола из темного дерева, на них Майкл увидел аккуратные ряды перевернутых стульев. На паркете из настоящего дерева лежали ковры. В этом зале, вероятно, устраивали превосходные балы. Он тянулся до восточной стены дома, где высокие стрельчатые окна открывали вид на восход. В лучах утреннего солнца столы поблескивали.

В помещении пахло пылью и висел довольно тяжелый цветочный аромат. Майкл огляделся по сторонам и выбрал широкую дверь справа.

Она вела в своеобразное фойе, столь же запущенное, где под высокими стрельчатыми окнами вдоль стен выстроились современные на вид кушетки, а на небольшой сцене громоздились останки фортепьяно, словно раздавленное гигантское насекомое. К противоположному концу фойе спускалась грандиозная лестница (такие бывают в замках и на роскошных лайнерах) с золочеными поручнями и балясинами черного дерева. Майкл взглянул наверх. Балюстрада лестницы переходила на галерею верхнего этажа.

– Нельзя тут! Хой ак!

Над балюстрадой, прямо над Майклом, склонилась огромная женщина. Она тут же отпрянула назад и, судя по скрипу половиц, направилась к лестнице. Великанша была ростом около шести с половиной футов и весила по меньшей мере пятьсот фунтов. Ее толстенные руки, обтянутые рукавами черного кафтана, напоминали окорока. Лицо смахивало на лепешку из сырого теста, в которой прорезали глаза и рот; длинные черные волосы выглядели вполне ухоженными.

– Здравствуйте, – проговорил Майкл срывающимся голосом.

Гигантская женщина остановилась на верхней ступени лестницы и хлопнула ладонью по перилам.

– Здравствуй, – отозвалась она, и глазки‑бусинки вдруг выросли до невероятных размеров. Майкл не мог решить, остаться ему или убежать. – Антрос. Человек. Откуда ты взялся?

Он показал в сторону виноградника.

– Оттуда. Я прошел через ворота.

– Ты не мог там пройти, – Женщина, повысила голос. – Ворота заперты.

Он достал из кармана брюк футляр для ключа и показал.

– А у меня вот…

– Ключ!

Она медленно и с большой осторожностью, очевидно вполне оправданной, пошла вниз по ступенькам. Не приведи Боже такой массивной даме оступиться – она и лестницу обрушит, и сама разобьется насмерть.

– Кто тебе его дал?

Майкл не ответил.

– Кто тебе дал его?

– Мистер Валтири, – неуверено пробормотал он.

– Валтири, Валтири. – Она наконец спустилась и вразвалку заковыляла к Майклу, при этом ее кисти описывали дуги в горизонтальной плоскости, чтобы не задеть бедра.

– Сюда никто не приходит. – Она медленно остановилась, всколыхнувшись всем телом, в нескольких футах от Майкла. – Ты говоришь по‑каскарски? Или по‑нербски?

Он недоуменно качнул головой.

– Только по‑английски?

– Я немного знаю французский. Изучал два года в школе. И еще испанский – чуть‑чуть.

Она хихикнула и тут же разразилась ужасающе громким кашлем.

– Французский, испанский. Ты новичок. Сразу видно.

Майкл не стал спорить.