- Уилбер, предупреждаю тебя,- зарычал Тини.

- И не будет на чем ездить,- произнес Стэн Марч голосом, словно из могилы.

- Время от времени,- заверил его неугомонный Хауэи,- мы может сбегать из тюрьмы на некоторое время, и тогда ты сможешь порулить.

- Все в один тюремный корпус,- повторил Келп, глядя с ужасом сперва на Тини и затем на Хауэя.- Джон, подумай об этом.

Дортмундер думал. Он вздохнул. Нет покоя грешникам:

- Ладно, - сдался он. - Я сделаю это. Точилка Тини - это одно, но сорок восемь лет с Уилбером в одной тюрьме – это слишком. Ни в коем случае.

- Джон?- надежда мелькнула в глазах Келпа.- Ты сделал это? Ты нашел выход?

- Я как раз думаю над этим,- ответил он,- но меня продолжают перебивать.

- Прекратите перебивать,- приказал Тини Келпу.

- Верно, - поддержал Стэн.

Ж. К. добавила:

- Заткнитесь все.

- Ну и ну,- произнес Уилбер,- дайте этому парню комнату.

Таким образом, все заткнулись и просто смотрели на Дортмундера. Он сидел за столом и думал. Через некоторое время он посмотрел на Ж. К, затем на сестру Мэри Грейс, на Тини, потом на Уилбера, Келпа и Стэна Марча и снова задумался. Еще через некоторое время он встал и пошел в соседнюю комнату, посмотрел на ее обстановку и снова задумался. Еще попозже он посмотрел через окно на беспечных людей едущий в своих автомобилях по Пятой авеню, куда только им захочется и снова думал. Он вернулся в комнату, где двенадцать глаз посмотрело на него. Уилбер Хауэи дернулся, и было слышно, как упала кнопка.

- Сестра,- обратился Дортмундер.- Есть ли телефон в том монастыре?

Широко распахнув глаза, она кивнула.

- А есть так кто-нибудь, кого я могу позвать…а…а….

Почти робко Ж. К. подсказала:

- Ты имеешь в виду кого-нибудь свободного от обета?

- В том-то и дело,- согласился Дортмундер и обратился к девушке:- Есть ли там кто-то, кому разрешается разговаривать по телефону, если тот зазвонит?

Она кивнула.

Дормтундер махнул в сторону телефона:

- Позвони в монастырь.

Сестра Мэри Грейс затаив дыхание, подняла трубку и начала набирать номер.

Тини выглядел недовольным:

- Еще больше монахинь?- спросил он.

Дортмундер кивнул:

- Еще больше монахинь.

47

Были времена, когда старший инспектор Фрэнсис X. Мэлони из нью-йоркской полиции ни при каких обстоятельствах не мог оказаться в проклятом городе в воскресенье в мае месяце. Тогда старший инспектор был самым важным копом в городе Нью-Йорке, мастером этих чертовых расследований и с ним нужно было считаться. Но совсем недавно старший инспектор позволил тяжелому предмету, который был целью полицейского розыска, проскользнуть между его массивных пальцев и ударить его по пальцу на ноге. Он безумно разозлился, разбил камеру тележурналиста и вообще вел себя неконтролируемо. Он замарал свою репутацию. Поскольку он все еще оставался влиятельным полицейским, то его не посмели вышвырнуть. Однако он не был уже лучшим полицейским Нью-Йорка, и он знал об этом, и все знали это. Пока «вонь» не пройдет, Мэлони вынужден был заниматься нудными, унизительными и трудоемкими обязанностями.

Вот в чем заключалась его работа. Когда в городе Нью-Йорке совершалось крупное преступление - не второсортное как убийство, ограбление банка или поджог здания - а преступление экстра-класса, этакая фелония в столице, которая всякий раз была настолько крупной и интересной, что требовала освещения в СМИ, то возникала потребность в высокопоставленном одетом в униформу полицейском чиновнике с окантовкой на шляпе, который занимался бы расследованием. Этот выставляемый напоказ инспектор или капитан, как правило, был настолько стар, глуп и страдал от алкоголизма, что ему не было позволено даже иметь пули для его оружия. И для Фрэнсиса X.