Ладно. Уже лучше. Но ей все равно нужно было своими глазами убедиться, что с Клэр все в порядке.
Она торопливо подошла к входной двери и позвонила. По кафельному полу процокали каблуки. Когда миссис Колдуэлл открыла дверь, из коридора полился теплый свет и музыка Бетховена. В доме пахло домашней пастой и свежеиспеченным хлебом.
– Маккензи! Как я рада тебя видеть! – широкая улыбка миссис Колдуэлл была такой искренней, что сердце Мак пронзила острая боль. Она всегда любила родителей Клэр. Они были такие милые и гораздо более расслабленные, чем ее собственные.
– Кто там, мам?
Миссис Колдуэлл обернулась к дочери с сияющей улыбкой:
– Посмотри, кто к нам пришел!
Клэр замерла на верхней ступеньке. На ней была футболка с изображением виолончели и пижамные штаны. Волосы стянуты повязкой. При виде Мак ее лицо скривилось.
– Чего тебе надо? – кисло спросила она.
Мак нервно моргнула. Вообще-то она не продумала, что собирается сказать, если окажется, что ее бывшая подруга жива и здорова. Она просто испытала такое облегчение, увидев ее, что ей было все равно, как глупо она выглядит, заявившись на порог к Клэр, как ни в чем не бывало.
– Я… э-э-э… просто зашла поздороваться, – выпалила она.
– Ну, разве это не мило? – прочирикала миссис Колдуэлл. – Хочешь горячего какао, Маккензи? И домашнего печенья с шоколадной крошкой?
– Спасибо, не надо, – ответила Мак. Миссис Колдуэлл снова одарила ее улыбкой, после чего пробормотала что-то насчет того, что оставит их поболтать наедине, и удалилась.
Мак стояла в холле, неловко переминаясь с ноги на ногу. На стене все еще висела их с Клэр фотография, сделанная несколько лет назад на сцене Симфонического концертного зала Сиэттла. Они стояли, обнявшись, и смотрели друг на друга с такой любовью.
Потом она перевела взгляд на Клэр.
– Какие планы на вечер?
Клэр злобно уставилась на нее. Голос ее звучал едко, взгляд испепелял.
– А тебе какое дело?
– Значит, из дома выходить не собираешься?
– А что, похоже, будто я куда-то собираюсь? – она уперла руки в бока. – Чего тебе надо, Маккензи? Пришла похвастаться, что встречаешься с Оливером? – она закатила глаза. – На мой вкус он полный придурок. Меня он никогда и не интересовал.
Мак закусила нижнюю губу, собираясь ответить, что в тот вечер в ресторане у нее сложилось совсем другое впечатление.
Но все это сейчас было неважно. Главное, чтобы Клэр была в безопасности.
– Я не встречаюсь с Оливером, – выпалила Мак. – Мы просто друзья. Вообще-то я пришла, чтобы тебе это сказать, – слова вырвались у нее сами собой, будто это не было ложью. От Оливера уже несколько дней ничего не было слышно: похоже, он наконец сообразил, что к чему. – Он твой, если захочешь.
Клэр состроила гримасу.
– Не нужны мне твои объедки, – и захлопнула дверь у Мак перед носом.
И все же Мак не расстроилась. В конце концов, проблема решена. Она почти вприпрыжку пошла к машине, чувствуя неимоверное облегчение. Клэр в безопасности – по крайней мере, на сегодня.
Она нажала кнопку на ключах от машины, которая в ответ приветливо пиликнула и моргнула огоньками. Открыв дверцу и собравшись сесть, Мак заметила, как по улице медленно, словно акула, ползет чья-то машина с выключенными фарами. Мак скользнула на водительское сиденье и выглянула из окна, как раз когда машина проезжала мимо дома Клэр. Ахнув, она узнала марку и модель: старенький Subaru Outback. Разглядев одинокую фигуру, с каменным лицом сидевшую за рулем, Мак содрогнулась.
Это что… Джулия?
Голос Джереми, донесшийся из автомобильных колонок, подсоединенных по Bluetooth к телефону, заставил Кейтлин рывком вернуться к реальности. |