— И о чем ж вы хотели побеседовать? — спрашиваю с меньшей уверенностью в голосе, потому что наконец понимаю, что это не Ленчик и не его человек, это вообще американец, говорящий на чистом, без акцентов и примесей, языке.

— О Джиме Ханли — моем партнере…

— О ком? — переспросила, думая, что ослышалась.

— О Джиме Ханли. Я Рэй Мэттьюз, партнер Джима, — вспомнили, мисс?

Не поверишь — со мной чуть истерика не приключилась, приступ нервного смеха. Я-то решила, что это киллер пожаловал и сейчас нажмет на спусковой крючок — и готова была к тому, чтобы достойно принять смерть. А это частный детектив оказался — наглый, надоедливый тип, утомивший мой автоответчик, и теперь вот пробравшийся каким-то образом в охраняемый забором, решеткой и камерами дом, и спрашивающий с сарказмом, помню ли я его.

— Вы нарушили закон о частной собственности, мистер Мэттьюз, так что убирайтесь, пока я не вызвала полицию. И вообще, каким образом вы здесь оказались — вы что, сквозь стены проходить умеете?

— Что-то вроде того, мисс. — Вот непробиваемый тип, мало того что наглый, еще и жутко самоуверенный вдобавок и хамоватый. — А насчет полиции… Поверьте, что то, зачем я пришел, очень важно и для меня, и для вас…

Он смотрит на меня внимательно и изучающе — никуда не торопясь, явно зная, что никого я не вызову сейчас, — тут он может и ошибиться — и наконец обнаруживаю, что лежу абсолютно голая поверх одеяла, чуть раздвинув ноги. Видно, перед тем, как отключиться занималась любовью сама с собой — и в той позе и заснула.

Ну что ж, увидел — так увидел, меня от этого не убудет, и нет в этом ничего такого, что бы меня смущало. Но все же чуть меняю положение, подсознательно переворачиваясь на бок, и чуть сгибаю в колене одну ногу, принимая позу менее стыдную и дерзкую, но более красивую и изящную.

— Хватит пялиться на меня, мистер. Или вы все же пришли, чтобы полюбоваться мной? Не видели до этого голых женщин?

— Видел, Олли, и в достаточном количестве, для того чтобы признать, что вы лучше большинства. И потому, возможно, стоите того, чтобы ради этого забраться в ваш дом. Но я пришел по другому делу.

Вот скотина: “возможно”! Но не могу не признать, что ответ хороший. Медленно встаю, понимая, что никуда он не упрется пока, а мне надо привести себя в порядок, потому что разговаривать с мужчиной спросонья я не привыкла, кто бы ни был этот мужчина. Одежда рядом, но какой смысл прикрываться, когда он уже все видел?

— Мне надо в душ, мистер Мэттьюз, так что, каким бы срочным ни было ваше дело, минут сорок минимум вам придется подождать. Сварите пока кофе — отплатите мне за сеанс подсматривания.

Он все еще не отводит глаз от меня и моего тела и только замечает, когда я прохожу мимо него, направляясь в ванную:

— Нет, я ошибся — вы лучше подавляющего большинства, мисс.

— А с чего вы взяли, что я мисс, а не миссис? Разве оттуда, где вы сидели, можно было это разглядеть? Или вы провели гинекологический осмотр, пока я спала?

В душе хорошо — такое ощущение, что вода вымывает все плохие мысли и алкоголь. Вид у меня, кстати, вполне нормальный — косметика не смыта, я заснула не умывшись, нанося вред своей коже, но сегодня это оказалось даже кстати. Не хотела бы чтобы кто-то видел меня без нее, и не потому что это некрасиво, а потому что слишком интимно: обнаженное лицо более стыдно, чем раздвинутые ноги. И более беззащитно, и более открыто. А сейчас мне надо только губы подкрасить, а так все на уровне, вот разве голова болит.

Черт, часов нет поблизости — без них и не вспомню даже, во сколько примерно я заснула.