— Идете? — Я показал во двор.

Он покачал головой. Я сел в "Ниву".

За воротами на другой стороне улицы стояло такси. Вторая машина, на которую я тоже обратил внимание, находилась ближе к перекрестку.

Их появление здесь показалось мне не случайным — между людьми в обеих машинах, скорее всего, существовала связь. И в той, и в другой сидело несколько молодых людей.

Я свернул за угол, подождал и резко дал задний ход — транспорт продолжал стоять. Люди в машинах интересовались не мной.

Я подумал: "Похоже, следственно-оперативная группа из Астрахани уже здесь!"

— Вы Римма Халилова? — Я представился.

Ее первое желание было — удостовериться, что никто нас не слышит.

Саманно-глиняный жилой массив вокруг был пуст, но это ее не успокоило. В домиках, сдвинутых вместе самым нелепым образом, не могло быть тайн. Все становилось известным — приобретения, супружеские измены, аборты. Обо всем говорилось открыто. Закон всеобщего молчания под страхом смерти распространялся лишь на органы правопорядка.

— Проходите.

В маленьком деревянном ящике был необходимый набор всего, что требуется вдоме. Стол, стулья, шкаф, даже кресла — все миниатюрное, сделанное умельцами Нахалстроя, работавшими на списанном и украденном. Вдоль стен на полу стояли куклы. У меня возникло чувство, будто я попал в страну лилипутов.

— Садитесь, — предложила Халилова, молодая блондинка с простым, приятным лицом.

— Спасибо. — Я с осторожностью уместился на игрушечном стуле. — В свое время вы жили на даче Баларгимова…

— Ах, это… — Она не испытала смущения.

— Долго вы жили там?

— Всю осень. С мужем я разошлась. Он жил здесь, а я с дочкой у Баларгимовых. Потом он уехал на родину, к родителям, а я сюда перебралась.

— Вы давно знаете Баларгимова?

— Я с его сыном — Миришем — вместе училась. Потом, в классе шестом, их посадили. Пятерых. Все из нашего класса. Они дочку завуча изнасиловали, а она пожаловалась…

— Баларгимов часто приезжал на дачу?

— Да нет. Раз или два в неделю…

— Вы помните, когда сожгли рыбнадзор? Вы в тот день были здесь иди на даче?

— Днем на даче. С дочкой. А к вечеру Садык нас домой привез.

— Баларгимов в тот день выпивал?

— Он всегда поддатый…

— А еще кто с ним выпивал? Помните?

— Адыл. Еще кто-то… Дурачок этот — Бокасса. Все — с поселка. У них в тот день неприятность случилась — лодки сожгли! — Халилова засмеялась, подтвердив мою догадку о ее характере — бесхитростном и отходчивом. Рыбнадзор — с моря, милиция — с суши. Привезли канистры с бензином. Они и заполыхали.

— Много лодок?

— Три или четыре.

— А как Баларгимов об этом узнал?

— Мы как раз ехали мимо метеостанции, а тут мужики эти…

— Баларгимов ездил к лодкам?

— Нет, послал дурачка на велосипеде.

— Бокассу? — Я вспомнил следы велосипедных покрышек на берегу недалеко от места убийства Пухова.

— Ну да. Он вернулся, подтвердил. Садык ему не поверил, договорился с Адылом, что тот сходит… Пообещал бутылку. Показания обрастали подробностями.

— Адыл пошел?

— Да. А Садык послал кого-то за водкой. Потом Адыл вернулся. Сказал: там одни угли. И компас привез.

— А Баларгимов?

— Он не показал сначала, что расстроился.