— А Баларгимов?

— Он не показал сначала, что расстроился. Тут водку принесли, выпили… Садык сказал — за эту лодку надо бы сжечь и милицию, и рыбнадзор. "Платишь-платишь — и никак не выплатишь… Все мало!"

— До этого Баларгимов говорил, что дает взятки милиции и рыбнадзору?

— Все и так знали! — Халилова вздернула плечи, грудь ее поднялась. Почему же они к нему приезжали? Пьянствовали! Машины ставили у магазина, Мириш их охранял.

— Вы получали какие-нибудь подарки от Баларгимова? Она задумалась.

— Да нет. Как-то дал на платье. Еще — икру, конфеты. Пару раз съездили в кафе "Сахиль"…

Взгляд ее прошел по кукольному ряду. Игрушечные модницы из картонных коробок — в шляпках, в черном кружевном белье, в боа — смотрели на нас. Я опять почувствовал себя Гулливером, боящимся неосторожным движением причинить боль крохотным созданиям.

— …Можно сказать, подарков не было.

— Баларгимова там знали, в "Сахиле"?

— Он пользовался их холодильником. Там молоденький официант — Уктем… Баларгимов оставлял у него рыбу для начальства…

Мир тесен. А восточнокаспийский — ну просто сжат. До размеров малогабаритной квартиры.

— У вас в доме нет вещей Баларгимова?

— Есть. — Не вставая, Халилова нащупала под креслом что-то тяжелое. Перегнулась, держа в обеих руках, поставила на стол.

— Адыл привез с места, где сожгли лодку…

Я увидел компас, которым пользуются рыбаки, — ориентированную по странам света плавающую, как домашний гриб в банке, большую черную шайбу. Колыхнувшись, она почти мгновенно заняла снова горизонтальное положение.

— Откуда он у вас?

Халилова объяснила:

— Я положила в хозяйственную сумку, он так и остался.

— После того вы сразу уехали из поселка?

— Нет! Купили еще водки. Потом еще. Еле угомонились! Всю дорогу гнал, как сумасшедший. Я просила: "Высади нас! Ну, мы погибнем, а ребенок-то за что?!"

— Баларгимов заезжал куда-нибудь?

— Только в водную милицию.

— В милицию? — Я подумал, что ослышался.

— Ну да! Кричал там на весь двор: "Убью Буракова!"

— А потом?

— Мы с дочкой остались в машине, а он побежал наверх, на второй этаж. Стал бить ногами в дверь и орать: "Где Бураков? Где Цаххан Алиев? Сейчас они у меня узнают, как брать деньги и сжигать лодки!.." Его еле оттуда выкинули.

— Кто? Помните?

— Дежурный…

— И что Баларгимов?

— Метался, как бешеный! Готов был любого разорвать, уничтожить.

— Кому-нибудь еще грозил?

— Мазуту. "Это его работа! Его и Цаххана!"

— А дальше?

— У детского сада, на углу, остановил — мы вышли. Он всегда обычно высаживал меня раньше, чтобы соседи языки не чесали…

— Что-нибудь говорил, когда уезжал?

— Да. Мне, говорит, надо еще сказать кое-кому пару слов…

— У него было что-нибудь с собой в машине? Ружье, нож?

— Ракетница. Он всегда ее с собой возит. И канистра с бензином… Она словно задним часом ощутила предвестие недалекого уже преступления. Что-то меня всю трясет!

— Много времени прошло после того, как вы вышли из машины и начался пожар?

— Минут двадцать.

— Вас допрашивали на следствии?

— Нет.