Ответила я настолько же громко, если не еще громче:

— Да, сэр!!!

Где-то задребезжали жалобно стекла, а люди вокруг замерли, ошалело глядя на меня.

— Мы тут убийство расследуем, между прочим! — не упустил шанса накинуться на меня с упреками Чилтерн.

На самом деле, начальник относился ко мне хорошо, но одна мысль о том, что я займу то место, которое он много лет считал только своим, мучила Чилтерна как сильный зуд. Я подозревала, только уход на пенсию может принести мир в душу моего начальника, но не исключено, что и покинув место службы, он все также будет раздражаться при виде меня.

— Да, сэр! — рявкнула я, вытянувшись по струнке как солдат на плацу. — Я посещала возможного подозреваемого, сэр! Узнавала о его алиби на момент убийства, сэр!

Кто-то нервно захихикал, но когда я обернулась, чтобы посмотреть в глаза «шутнику», все вокруг уже глядели с исключительной серьезностью.

Чилтерн нахмурился еще больше и принялся раздувать щеки от гнева.

— Какой еще подозреваемый?! Мы только обнаружили труп, а у тебя, прохвостки, уже и подозреваемый нарисовался?! Откуда?! И кто он такой, скажи на милость?!

Новая волна упреков оказалась едва не сильней предыдущей.

— Леонард Фелтон, сэр! Недавно переехал в Кроули, сэр! — продолжала я демонстрировать положенное рвение и служебную тупость. — Новый владелец Дома-на-Утесе, сэр!

На несколько секунд Чилтерн притих, призадумался, а после как будто даже с легким удовлетворением хмыкнул.

— Ну и что там с Фелтоном тем? Или ничего не узнала, Мэллоун? Только перестань уже орать ради всего святого, — практически взмолился старик в итоге, сам говоря как можно тише.

Я довольно выдохнула, едва сдержав торжествующую улыбку, тогда бы все мои усилия могли пойти прахом, и начальник разорался вновь уже из одного только чистого принципа.

— Алиби, сэр. Подтверждается записями с камер наблюдения и показаниями родителей, — отрапортовала я. — Думаю, записи нужно проверить нашим экспертам, сэр. Может быть, это подделка.

Диски у меня споро забрали и милостиво отпустили копаться в бумагах с другими несчастными.

— Ну ты и хитра, — проворчал детектив Верн Хоуп за соседним столом.

Он пришел к нам на работать года через два после меня, но подчас умудрялся вести себя так, словно служил в полиции лет на двадцать больше. Чертов высокомерный засранец.

— Я тут надрываюсь, езжу к семье жертвы, а ты решила сбежать поглазеть на приезжего богача!

Моей тактичности хватило на то, чтобы не напомнить Хоупу, что он появился на работе слишком поздно и поэтому не побывал на месте преступления, хотя и должен был. Стоило только вспомнить о мертвой девушке, как тут же стало дурно: не столько даже из-за жалости, сколько из-за того, что еще предстояло присутствовать на вскрытии.

— Ну и что сказали родные жертвы? — спросила я у коллеги.

Тот пожал плечами.

— Ничего хоть сколько-то определенного, — отозвался Хоуп с демонстративной скукой. — «Наша девочка такая милая. Нашу девочку все любили». И долгая истерика. С этими людьми просто невозможно разговаривать!

Я недоуменно поглядела на коллегу.

— У них ребенка жестоко убили! Чего ты вообще ожидал в такой ситуации?

Светлые брови Хоупа сошлись на переносице.

— Ну, не знаю, адекватных ответов на вопросы? — проворчал он и разговор сам собой прекратился.

Больше болтать с коллегой-детективом у меня желания не возникало, я ощущала какую-то гадливость. Прав он оказался только в одном: ничего, кроме «долгой истерики», от семьи жертвы получить не удалось.