Глаза наставника и ученика встретились. Взгляд Фарсманса, пронзивший сердце молодого Вингмохавишну, заставил юношу виновато опустить голову. Священнику не нужно было много времени, он мгновенно все понял и сразу догадался, кто именно выдал его убежище.

Принц думал, что следом приволокут и квадратноголового шута, но последним, замыкая процессию, в дверном проеме показался хромой мутант с седой шерстью, клочками свисавшей с его морды. Этот, единственный из всей своры, не боролся со священником, а только лишь тащил в лапах некий продолговатый предмет. Приглядевшись, принц увидел, что это ничто иное, как боевой клинок, принадлежащий священнику.

«Где же Кипис? Неужели он уцелел? — со слабой надеждой подумал юноша. — Неужели его не нашли, и коротышке удалось спрятаться?»

Не успел он ничего сообразить, как через мгновение произошло нечто невероятное. Улучив момент, Фарсманс сконцентрировался, каким-то невероятным усилием сбросил с себя многочисленные крысиные лапы и разметал облепивших его тварей.

Лемуты, откинутые на пару шагов, тут же снова бросились на противника, но аббат был начеку. Крепко сжав кулаки, сперва он смог быстро одержать небольшую победу, смог не только повалить врагов наземь несколькими мощными ударами, но даже подскочил к хромому мутанту и выхватил свое оружие.

Теперь врагу пришлось несладко! С протяжным свистом разрезая воздух, несколько раз сверкнул острый клинок, и на пол посыпались окровавленные обрубки крысиных лап! Скрюченные пальцы, еще недавно тянувшиеся к аббату, полетели в стороны, и Таррейталу показалось, что даже его уши заложило от вибрирующего истошного визга, заполнившего каждый уголок зала.

С’герх привстал на своем месте и вперил свои ужасные глаза в Фарсманса. Несмотря на то, что кандианский священник обладал недюжинной телепатической силой, невероятная власть мозга бритоголового даже его заставила застыть на месте. Мускулистая рука, сжимавшая рукоятку меча, взмыла вверх в замахе для удара и замерла, как парализованная, только на мгновение, но этого оказалось достаточно для полного поражения.

Лемуты плотно обступили неподвижную фигуру человека. Он оказался в их власти. Мохнатые лапы потянулись к нему и сорвали серебряный медальон, висевший на широкой груди. Священный символ с глухим звоном упал на пол и покатился куда-то в сторону.

Аббат уже не сопротивлялся так отчаянно, как прежде, хотя люди-крысы все равно не могли отобрать у него боевой клинок. Даже перед лицом смертельной опасности, в схватке с многократно превосходящим противником, Фарсманс не расставался со своим оружием. Он судорожно пытался разорвать леденящее оцепенение и одновременно силой воли удерживал в стороне мерзких тварей.

На его бледном лице снова выступила испарина от усилий, которыми он старался освободиться от смертельного гнета колдуна. Таррейтал почувствовал, что безмолвно стоящий Фарсманс просит у него телепатической поддержки. Священник внезапно лишился своего медальона, но собственное психическое поле пока позволяло ему даже без ментального рефлектора удерживать лемутов в стороне, однако силы стремительно иссякали. Его словно засасывала незримая трясина, а молодой принц в это время стоял в безопасном месте на берегу. Рука утопающего аббата точно тянулась к воспитаннику, чтобы тот помог выбраться, и в этом состоял последний шанс.

«Столько раз я выручал тебя, мой повелитель, — как будто говорил наставник. — Теперь настал и твой черед! Прийди ко мне на выручку!»

Первым желанием, первым душевным движением Вингмохавишну было спасти учителя. Он уже был готов связать свои ментальные силы в единую цепь и протянуть руку помощи, как в это время в сознании прогремел резкий, оглушительно-громкий и безжизненный мысленный голос С’герха. Это был приказ, приказ остановиться.

«Сделаешь хотя бы одно движение, погибнешь! — сурово предупредил его бритоголовый.