- Стой! - сказал Конан, обогнув Таира и встав на его пути.

    Лицо обитателя гигантского леса было похоже на лицо много выпившего человека. Словно в трансе, он глядел мимо киммерийца, не замечая его.

    Краем глаза Конан увидел, как Чин схватила Хока. Подросток попытался сопротивляться, но сестра была явно сильнее его. Она пустила в ход так нравившиеся Конану мускулы рук и ног и крепко держала брата.

    - Таир, ты должен остановиться. Это ловушка!

    Таир по-прежнему не замечал Конана и не слышал его предупреждения.

    Киммериец задумался. Как остановить человека, не покалечив его? Конечно, можно схватить и держать Таира, но тогда Стид будет брошен на произвол судьбы.

    Конан решился. Сжав кулак, он обрушил этот молот из мышц и кости на Таира, сильно ударив того в солнечное сплетение.

    Таир, словно переломившись пополам, опустился на колени, не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть. Обездвижив его на время таким способом, Конан обернулся к женщинам-рыбам и Стиду.

    Слишком поздно.

    Стид был всего в шаге от ближайшей сирены. То, что произошло в следующий миг, осталось в памяти Конана навсегда. Женщина улыбнулась. Ее улыбка растягивалась все шире и шире, открывая невообразимо огромный рот со множеством зубов, напоминающий пасть огромной кошки или оскал волка. Стид с ужасом уставился на обезобразившееся лицо, но в то же мгновение женщина-рыба бросилась к нему, прижав человека к своей груди и вонзив клыки ему в шею.

    Стид попытался освободиться, но безуспешно. Он застонал. Кровь ручьем потекла из зияющей раны на шее, заливая умирающего и жадно лакающего алую струю монстра.

    Кром! Выхватив меч, Конан бросился на убийцу Стида. Чудовищное создание было так увлечено своим пиршеством, что даже не заметило приближающегося человека.

    Заботясь только о том, чтобы не задеть Стида, Конан размахнулся и обрушил меч на сирену, как дровосек изо всех сил вонзает топор в дерево.

    Острая сталь прошла сквозь мясо и кость, оторвав правую руку чудовища от тела.

    Раздавшийся воистину нечеловеческий стон потряс слух киммерийца. Отпустив Стида, изуродованная тварь направилась к Конану, извиваясь по земле, и занесла оставшуюся руку для удара, выставив острые когти.

    Не сходя с места, Конан перехватил меч и нанес удар сверху вниз. Сверкнувший на предзакатном солнце клинок расколол голову чудовища надвое.

    Оно забилось в предсмертных судорогах, становившихся все тише и тише и наконец перешедших в легкое подрагивание. Вскоре утихло и это последнее проявление жизни.

    Вторая сирена скользила к Конану по поверхности ковра из водорослей, отталкиваясь хвостом.

    Киммериец шагнул ей навстречу. Женщина-рыба немыслимым образом поднялась вертикально, балансируя на хвосте, и развела руки в стороны, рассчитывая вонзить когти в человека с обоих боков. Резким прямым ударом меча Конан пронзил ее сердце.

    Умирающая сирена охватила клинок руками. Новые ручейки крови потекли из-под порезанных об острие лезвия пальцев, но предсмертная хватка была такой сильной, что, падая, рыбохвостая вырвала меч из рук киммерийца.

    Конан понял, что не успеет освободить оружие, и развернулся к третьей противнице, готовый вступить с ней врукопашную.

    Но не успела сирена подняться во весь рост на хвосте, как в ее левый глаз воткнулось копье, пронзив голову насквозь. Чудовище застонало и рухнуло на спину, схватившись обеими руками за древко копья.

    Конан обернулся и увидел Чин. Хок лежал у ее ног, потрясенный происходящим.