Элвиан завела разговор о конном празднике, и он ее внимательно слушал. Время от времени и я вставляла реплики, и так прошло время, пока мы ждали чай. Когда, наконец, его принесли, Питер попросил меня быть хозяйкой чайного стола, и я согласилась.

Пока я разливала чай, он наблюдал за мной с явным восхищением, и я почувствовала себя неловко.

— Как я рад, что мы встретились, — пробормотал он, когда Элвиан передавала ему его чашку. — Подумать только, ведь пятью минутами раньше или позже и наши пути бы не пересеклись. Как много в жизни зависит от случая.

— Ну, мы могли бы встретиться в другой раз.

— Мы могли бы не успеть.

— Что за мрачные слова! Вы говорите так, как будто ждете, что что-то случится.

Он очень серьезно посмотрел на меня и сказал:

— Мисс Ли, я уезжаю.

— Куда, дядя Питер? — спросила Элвиан.

— Далеко, девочка моя, на край света, в Австралию.

— Скоро? — спросила я.

— Возможно, сразу после Нового года. Я получил письмо от моего друга и сокурсника в Кембридже. Он уехал в Австралию и разбогател там. Золото! Только подумай, Элвиан, и вы тоже, мисс Ли, — чудесное золото, которое может сделать человека богатым. И все, что нужно, это просто добыть его из земли, где его много.

— Туда ведь многие едут, рассчитывая на удачу, — сказала я, — но разве все они ее находят?

— Речь разумной и практичной женщины. Нет, мисс Ли, удачу, конечно, находят не все. Но есть нечто, что называется надеждой, которая, как я думаю, вечно живет в человеческом сердце. Золото есть не у всех, но надеждой не обделен никто.

— Какой толк от надежды, если она не оправдывается?

— До того, как это станет очевидным, надежда может принести многие радости.

— Ну что ж, желаю вам, чтобы ваши надежды оправдались.

— Спасибо вам, мисс Ли.

— Но я не хочу, чтобы вы уезжали, дядя Питер.

— Спасибо и тебе, Элвиан. Но я вернусь богатым человеком. Только представь себе это. Я пристрою к Маунт Уиддену новое крыло, я сделаю этот дом таким же великолепным — нет, еще более великолепным! — как и Маунт Меллин. И все будут говорить, что Питер Нанселлок спас семью от разорения. А спасать ее необходимо, и как можно скорее.

Он стал рассказывать о своем друге, который поехал в Австралию без гроша в кармане и теперь был миллионером, о своих планах по переустройству дома, чем он займется по возвращении.

Последняя тема нас заняла настолько, что мы начали фантазировать вместе с ним, представляя, каким станет Маунт Уидден в результате всех усовершенствований.

Я наслаждалась обществом Питера. Он никогда не напоминал мне о моем положении, и при нем мне и самой было легко забыть о том, что я всего лишь гувернантка. Даже его бедность, вернее, то, что он считал бедностью, делала его как-то ближе и помогала мне чувствовать себя почти на равных с ним.

После чая он повел нас в конюшню, и они с Элвиан настояли на том, чтобы я села на Джесинс и показала на ней свое искусство. На нее переложили мое седло, и я проскакала на ней галопом и взяла несколько препятствий, наслаждаясь той чуткостью, с которой она воспринимала все мои команды. Это была удивительная лошадь, и я не могла не позавидовать Питеру, которому она принадлежала.

— Вы ей явно понравились, мисс Ли, — сказал Питер, когда я подъехала к конюшне. — Ни малейшего протеста против нового седока.

— Она красавица, — сказала я, ласково похлопав ее шею.

Потом мы сели на наших лошадей, и Питер, верхом на Джесинс, проводил нас до ворот Маунт Меллина.

Мы с Элвиан поднялись наверх, и Элвиан зашла со мной в мою комнату.