— Ты выросла, малявка, — голос от долгого молчания был хриплым.

— Ты тоже, — сказала Талья. — Теперь да.

Эпилог

Здесь и Там

Было начало августа, около двух часов ночи. Большинство горожан на отпуск уехали к морю. Тишину лишь изредка нарушали треск мотоцикла или музыка диско из открытых окон машины. Почти все бары уже закрылись, только над одним в отдаленном районе еще горела неоновая реклама бильярда.

Бар был почти пуст. Двое мужчин, вцепившись в стаканы с виски, словно в спасательные круги в открытом океане, остекленевшими глазами тупо смотрели на экран телевизора. Бармен вытирал прилавок, поглядывая на часы и прикидывая, выставить их сейчас или подождать до двух.

У стойки, рядом с полупустой бутылкой джина, прикрыв лицо рукой, тихо плакал еще один мужчина. Никто не обращал на него внимания. Лед в его стакане растаял, и вода струилась по стенкам, образуя лужицу, которая уже подбиралась к бутылке и локтю несчастного.

— Болтун, проклятый болтун, — всхлипывая, бормотал он. — Зачем я это сказал? Я ведь не хотел… не хотел…

Будто не замечая бармена, чей вид яснее ясного говорил, что обслуживать он больше никого не намерен, рядом на табурет уселся новый посетитель — очень пожилой, почти старик, с блестящими глазами цвета спелого ореха и абсолютно седыми, но мягкими, как у младенца, волосами. Из кармана пиджака торчали очки в перламутровой оправе.

Пьяный продолжал всхлипывать, по-видимому, пребывая в отчаянии.

— Если бы можно было вернуть сказанное… и начать все сначала…

— Есть одно место, — произнес старик.

Мужчина поднял голову.

— Я его называю «Хранилище ужасных слов», но вообще-то названия у него нет.

Мужчина вгляделся в него покрасневшими глазами и перестал плакать.

— Вы его знаете? Вы в нем бывали? — спросил он хриплым от алкоголя и плача голосом.

— Один раз, очень давно.

— Говорите, где оно.