– Перестань, Морган! – прошипел он. – Не делай этого.

Этан закричал еще громче:

– Как это – мне нельзя увидеть моего брата?

Репортеры столпились так близко, как это было возможно, незаступая на место преступления. За ними по пятам следовали операторы, нацелив камеры на Этана.

– У меня есть права! Вы не можете не пустить меня в собственныйдом! – орал Этан. – Все, чего я хочу, – это увидеть брата!

На самом деле полиция имела полное право не пустить Этанадомой, и он об этом знал. Пресса тоже об этом знала. Но заявка, чтополиция не соблюдает прав человека, – это как кость для собаки.

Стоит подкинуть ее журналистам, и они еще долго будут таскатьее в зубах. И, как старшему по званию, лейтенанту Савале придется что то предпринять, ведь это непременно будет освещено в вечерних новостях.

Шум и вспышки камер привлекли внимание Савалы. Он откинулзанавеску, чтобы получше разглядеть, что происходит, и пробормотал что то себе под нос. Занавеска еще не вернулась на свое место,а лейтенант уже спешил через лужайку Видя, что Савала на подходе, Этан начал снова твердить о своихправах.

Митчелл пожал плечами, как бы извиняясь перед начальством.

Савала бросил на своих подчиненных недовольный взгляд и жестомотпустил их. Взяв Этана под руку, он увел его в сторону от репортеров и камер.

– Что это ты себе позволяешь? – возмутился Савала.

– Я хочу к себе в дом, – сказал Этан, нимало не оправдываясь. –Там мой брат и невестка, я хочу их видеть.

– Твою невестку уже увезли в больницу.

– Как она?

– Сильно избита. Ее бросали через всю комнату. Жаловалась наболь в животе. Я скажу Митчеллу, чтобы отвез тебя в больницу.

– Вначале я хочу увидеть место преступления и своего брата.

– Морган, не выдумывай. Ты же знаешь, что я не могу тебя впустить.

– Почему? О чем вы беспокоитесь? Что я буду путаться под ногами? Уничтожать улики? В конце концов, я же следователь по убийствам! Уж я то знаю, как вести себя на месте преступления.

– Вот именно поэтому я и не могу тебя впустить. Это ж будет праздник для защиты! Кто еще способен исказить улики так же искусно,как несчастный родственник, случайно оказавшийся еще и следователем по убийствам? Я не могу этого допустить.

В его словах было рациональное зерно. Этан знал Савалу как профессионального полицейского и хорошего человека, преданного семье, отца двух дочерей подростков.

– Савала, – взмолился Этан, – если бы там был ваш брат, что бывы делали?

Савала пристально посмотрел на него:

– Только ни к чему не прикасайся.

Уже на крыльце Этан спросил:

– А меня тоже подозревают?

– Нет. Мы знаем, где ты был. Весь актовый зал подтвердит твоеалиби.

Этан и Савала надели поверх обуви бумажные бахилы. Лейтенантначал вводить его в курс дела:

– Полицейские, прибывшие в дом первыми, сообщили, что, когдаони вошли, Мередит говорила с кем то по мобильному телефону.

– С диспетчером?

Савала покачал головой.

– Нет, похоже, что она решала какие то дела. Когда она их увидела,то сразу же отключилась.

– Решала дела? Что же она говорила?

– Все, что они разобрали, – «спасибо хотя бы на этом…»

– Я ее спрошу, когда увижу.

Он перешагнул порог и оказался прямо в центре событий. Этоместо не было похоже на его гостиную. Со всеми лампами и людьми,оно более походило на студийный макет его гостиной, изготовленныйдля съемки какого нибудь детектива. Не считая тела, лежащего наполу лицом вниз, – оно как раз выглядело настоящим. Руки Эндрюбыли одеты в бумажные кульки, чтобы сохранить улики.

У Этана задрожали колени.