С трудом вытаскивая резиновые сапоги из топкой грязи и перелезая через поваленные деревья, директор добрался до пруда и остановился на берегу. Рабочий опускал в большой пластиковый мешок очередную мертвую рыбу, красного карпа ценной породы. Мусора в пруду оказалось удивительно много, в основном пивные бутылки и всевозможные жестянки. Отдельно от общей кучи лежали старая соломенная сандалия и грубо обработанный кусок дерева, похожий на обломок старинной лодки.

— Обувь и предметы из дерева не выбрасывайте, — распорядился директор. — Вынесите только мусор, а все, что может иметь историческое значение, оставьте. Если будете сомневаться, показывайте мне. А еще я хочу точно знать, сколько погибло карпов.

Неделей позже вздувшийся гофрированный шланг насоса начал откачивать илистую массу. Широкая проволочная решетка отгораживала более глубокую часть пруда, где скопились выжившие рыбы. Через каждые два часа насос выключали, чтобы проверить результаты.

Во время одной из таких остановок перепачканный в глине рабочий подошел к директору и почтительно протянул ему что-то завернутое в мешковину.

— Простите, Сайто-сама, по-моему, вы должны первым на это взглянуть.

Директор стащил с руки грязную перчатку и принял сверток. Внутри оказался потемневший человеческий череп.

— Где вы его нашли?

— Под каменным мостом. Там воды едва по колено. Я думал, это рыба, и подцепил лопатой.

Сайто задумчиво повертел череп в руках.

— Интересно… Покопайте там вокруг, может, найдете еще что-нибудь от этого бедняги, — произнес он с ноткой волнения.

Директор музея уже давно осаждал руководство префектуры Ниигата просьбами объявить усадьбу Симидзу памятником культуры особого значения. Если найденные останки представляют историческую ценность, они станут важным дополнительным аргументом.

— Ничего удивительного, — добавил он, глубокомысленно кивнув, — учитывая, свидетелем скольких событий был наш сад.

Новость быстро разнеслась по всему поместью, немало способствовав поднятию духа очистной бригады. Перерыв на чай прошел куда оживленнее, чем обычно. Директор поставил копать под мостом еще одного человека и сам осматривал каждую лопату поднятого грунта. К концу дня на соломенной циновке у пруда лежала уже целая куча человеческих костей. Общая работа почти застопорилась — все только и делали, что обсуждали находку.

— Похоже, все, — объявил наконец Сайто.

— Для мужчины костей что-то маловато, — покачал головой один из рабочих.

— В те времена люди были мельче, — возразил другой. — Тем более в грязи пролежал столько, может, скукожился.

— Это дело экспертов, — важно заметил директор. — Скоро мы получим ответы на все вопросы. Ждал столько лет, подождет еще денек-другой.

Раздался общий смех, и рабочие разошлись по домам, спеша поделиться сенсацией с близкими.

К радостному возбуждению директора примешивалась и некоторая тревога. Историческая находка, без сомнения, пришлась кстати, однако в давние времена в округе ходили слухи о призраке молодой девушки, посещавшем сад. Возобновление подобных сплетен было крайне нежелательно. Традиционные чайные церемонии, проводившиеся в чайном домике у пруда, приносили существенную часть доходов музея, а лишние разговоры могли подорвать репутацию этого места как символа покоя и умиротворения.