– Пойдемте, батюшка, – счастливо улыбнулся псаломщик.

– Да, Вадим… И запиши этого раба Божьего, как его там, убиенного директора рынка, на вечное поминовение…

Глава одиннадцатая

Сергей попробовал загладить неловкость, вызванную его эскападой насчет эксгибиционистов и ханжей:

– Кстати, Елена Сергеевна, вы только что подали мне замечательную идею.

– Это какую же? Разместить внутри макета фигурку голой девки? – фыркнула Крутикова.

– Честно говоря, мне эта смелая мысль в голову не приходила, – с сожалением в голосе молвил Сергей. – Видимо, с фантазией напряженка…

Меницкий деланно хохотнул, но при этом ожесточенно подавал Сергею недвусмысленные знаки: мол, хватит пикироваться с Крутиковой, ты что, брат, с ума сошел?

Сергей чуть заметно кивнул своему покровителю: мол, понял, больше зарываться не буду.

Сказал по-деловому:

– Можно закачать в воду краситель, и цвет стен станет любым, по желанию заказчика.

– Хм, заказчика! – иронично отреагировала Крутикова. – Ну скажите на милость, какой нормальный человек захочет жить в доме из воды? Лично я не представляю.

Меницкий счел нужным применить тяжелую артиллерию:

– Да разве в этом дело, Боже ж ты мой! Вот вы, Елена Сергеевна, ходите на демонстрации мод?

– Хожу, – с вызовом отвечала доцентша.

– Не понимаю, при чем тут… – попытался вступиться за Крутикову Шпилько.

– А при том, – весело перебил его Меницкий. – Скажите, Елена Сергеевна, разве все платья из представленных коллекций можно носить в реальной жизни?

Крутикова презрительно усмехнулась, и было непонятно, по чьему адресу – то ли по адресу Меницкого, то ли чересчур эпатажных кутюрье.

– Так и тут, – принялся развивать свою мысль профессор. – Этой моделью мы лишь показываем возможную тенденцию в домостроительстве. Товарищи дорогие, уважаемые члены экспертной комиссии! Перед вами, – (жест в сторону макета) – принципиально новое слово в мировой архитектуре! Такого никогда и нигде не было! Мы, именно мы можем задать совершенно иное направление в этой сфере человеческой мысли, иной взгляд на архитектурный дизайн и технологию. Да за это Нобелевскую премию надо давать, если уж на то пошло…

– Ну уж и Нобелевскую, – снова скосил глаза на Крутикову профессор Шпилько.

– Насколько мне известно, в номинации «архитектура» Нобелевских премий не присуждают, – отрезала Крутикова таким тоном, словно это был главный аргумент против обсуждаемого проекта.

Меницкий не сдавался:

– Во всяком случае, будет самым настоящим преступлением, если этот макет не поедет на выставку в Венецию. Попомните мое слово, это будет самый сенсационный экспонат. Согласен, первый приз водяному дому не присудят – слишком уж революционно. Но уж специальный приз Сергею гарантирован – это, граждане-товарищи, как Бог свят.

Шпилько посмотрел на Крутикову, пребывающую в некотором замешательстве, сказал неуверенно:

– Ну да, ну да… Им там в Венеции это близко и понятно, всю жизнь на воде живут…

И, не встретив протеста со стороны доцентши, повернулся к Сергею:

– Что ж вы, батенька, столько времени тянули? А? Выставка открывается через два дня!

Меж тем во взоре Меницкого явственно читались пушкинские строки: «Уж близок, близок миг победы».