У любой лжи короткие ноги. Тем более, которую легко проверить, по прошествии небольшого отрезка времени, но вся беда заключалась в том, что у македонских вождей его просто не было. Ловко созданная родосцами ситуация требовала предпринятая немедленных шагов, любой из которых мог стать роковым для огромной империи, полностью завязанной на жизни одного человека.

Прекрасно понимая всю сложность сложившегося положения, Антигон и Пердикка старались удержать ситуацию под контролем. Они не подтверждали и не опровергали слухи о смерти Александра. Собрав македонских командиров и представителей вавилонской знати, они объявили, что для прояснения обстановки ими послан корабль на Тил.

Поступок хилиарха и верховного стратега был вполне разумен и понятен. Он смог успокоить войско и Вавилон, но только на время. Если македонцы восприняли действие хилиарха и верховного стратега с пониманием и были готовы ждать известий с Тила, то вавилонян хватило ненадолго. Через пять дней огромный город забурлил с удвоенной силой и если ранее слухи о смерти Александра обсуждались за закрытыми дверями, то на этот раз, жители Вавилона стали обсуждать их открыто.

Ведомые невидимой рукой, люди собирались на площадях города и с каждым пройденным днем, их число увеличивалось. Вавилоняне не проявляли в отношении македонцев никакой агрессии, но своим поведением неуклонно повышали градус напряжения. Царские стражники, ранее гордо ходившие по Вавилону полноправными хозяевами, теперь чувствовали себя чужими и постоянно оглядывались, опасаясь внезапного нападения толпы.

Сидя во дворце, Антипатр с тревогой наблюдал за всем происходящим, все больше и больше находя в поведении горожан признаки скорого бунта. После того как минуло семь дней. Ситуация в Вавилоне не изменилась и хилиарх решился прибегнуть к жестким мерам воздействия на горожан. А заодно изменить баланс сил в своем противостоянии с Пердиккой.

Утром восьмого дня, Антипатр вызвал во дворец Пердикку и потребовал от него немедленного ввода войск в столицу, для поддержания порядка и пресечения возможной попытки бунта. Слова хилиарха не нашли понимание со стороны верховного стратега. Пердикка считал, что воспользовавшись, случаем, вавилоняне пытаются оказать воздействие на македонцев, для достижения своих целей. Достаточно выявить тайных организаторов и город успокоится.

Между македонским вождями завязалась энергичная полемика, в которой никто не хотел уступать. Пердикка очень убедительно аргументировал свою позицию и тогда, Антипатр прибег к заранее приготовленному приему. Он едва заметно кивнул головой, стоявшему у двери Никандру. Гармост проворно распахнул двери, и внутрь зала влетела царица Роксана.

Лишившись возможности манипулировать Клеопатрой, хилиарх решил сделать ставку на Роксану и не прогадал. Громко причитая, она стала умолять Антипатра и Пердикку немедленно защитить её и жизнь наследника престола, от вавилонской черни, что может пойти на приступ дворца с минуту на минуту.

— Я знаю, что охрана дворца полностью выполнит свой долг перед царем, но её очень мало. Прикажите ввести в город войска и все успокоится. Вы увидите, как чернь сразу разбежится от одного только вида македонских солдат — горячо уверяла молодая женщина, повторяя ранее сказанные ей Антипатром слова.

Царица искренне верила в то, что говорила, и чем сильнее Пердикка хотел её успокоить, громче был её голос. Кончилось тем, что Роксана зарыдала, чем не преминул воспользоваться хилиарх. Подойдя к содрогающейся от всхлипов царице, он властно, тоном, не терпящим возражений, объявил.

— Хотя находящиеся под Вавилоном войска царским указом отданы великому стратегу, ради спасения жизни его наследника, я готов напрямую обратиться к войскам.

В привычном раскладе сил, из-за своего азиатского происхождения, Роксаны и её сына не принимались в расчет высокородными македонцами.