— Почему? — спросила она испуганно.

— Да потому, что, как только вы полезете со своими выяснениями в банку с пауками, паук-убийца от вас избавится. От вас избавиться легче легкого. Даже не на счет «три», а на счет «раз». Въедете вы на вашей дохлой машине в какую-нибудь речку, благо речек тут у вас полно, и дело с концом.

— Я не въеду, — проговорила она храбро, — я машину десять лет вожу.

— Да от вас и не требуется въезжать. Вас где-нибудь придушат, а машину под горку скатят, только и всего. Вы ведь даже приблизительно не представляете себе мотивов. А вдруг и вправду какие-нибудь деньги замешаны, отличные от тысячи долларов? Или произведения искусства? Вы бабушкины документы, дневники, бумаги смотрели? Наверняка ведь они в доме есть, если она в нем всю жизнь прожила.

— Нет, — сказал Настя, чувствуя себя круглой идиоткой, — ничего я не смотрела. Я посмотрю сегодня. У меня как раз будет время до понедельника.

— До понедельника! — фыркнул Кирилл.

— Кофе? — нежно спросил выткавшийся из воздуха официант. — Эспрессо? Капуччино?

— Мне, если можно, большую чашку, — попросила Настя и улыбнулась официанту, чего Кирилл никогда не делал. Официант улыбнулся в ответ вполне человеческой улыбкой, — и покрепче.

— Мне то же самое и минеральную воду «Перье». Холодную. С лимоном. И сигареты «Парламент».

— Конечно.

Настя посмотрела в спину официанта, который двигался как балетный танцор, а потом взглянула на Кирилла:

— Неужели вы и вправду считаете, что меня могут… убить?

— Убили же вашу бабушку, — он равнодушно пожал плечами, — почему не могут убить вас?

— Потому что это невозможно, — выговорила она отчетливо, — невозможно, и все.

— Возможно все.

— Нет, — сама себе сказала она, — нет. Не может быть.

В эту секунду, когда она сказала себе «не может быть», он принял решение.

Оно пришло само, как все важные решения в его жизни, и он должен был только сделать выбор — принять его или забыть о нем. За десять лет из водителя большегрузных машин он стал владельцем процветающей, агрессивной и хищной, как новорожденный динозавр, компании. Он умел быстро и правильно оценивать приходящие к нему решения.

Он ничего не потеряет, кроме времени. Если попытка будет неудачной, он впишет ее в графу «непредвиденные обстоятельства» и станет жить дальше. Если она окажется удачной — ну хоть на этот раз! — никакие Децлы, а заодно и Бивисы и Бадхеды женского пола ему больше не понадобятся.

«Ах, как намаялась я с тобой, моя попытка номер пять» — завывал кто-то у него в приемнике, когда он ехал в Питер.

И все-таки было очень страшно.

Несмотря на тридцать два года, на опыт, на отточенное за много лет умение контролировать ситуацию и оборачивать ее в свою пользу.

— Настя, — сказал он, в затылке стало тяжело, — бросьте вы эту вашу затею к черту. Поехали со мной в Дублин. В понедельник. Хотите?

К ее чести, она не стала корчить никаких рож и с возмущением выбегать из зала тоже не стала.

— Нет, — сказала она спокойно, — не хочу.

— Почему?

— Вы мне очень нравитесь, — объявила она решительно, — я не хочу с вами никакого отпускного романа. Я потом из него не вылезу много лет. Но за предложение спасибо. Вы мне польстили.

В затылке немножко полегчало.

Он ей нравится. Он нравится ей так, что она опасается, что влюбится в него.