Проходя мимо кладбища, он остановился прочитать надписи на надгробиях бывших командиров. Там было и его собственное надгробие рядом с раскопанной могилой. Он не видел в этом ничего плохого.

Малиновая молния дугой разрезала темноту и ударила Нэду в грудь. Он умер быстрее, чем осознал, что произошло, и упал на свою собственную могилу.

Из мрака вышла Красная женщина. Ее посох светился.

– Зачем ты сделала это? – спросил ее ворон.

– У меня есть на то свои основания, – ответила она.

Красная женщина воскрешала Нэда много, много раз, но еще ни разу не убивала. Она взмахнула над ним своим посохом, и Нэд охнул. Но не успел он сделать и вдоха, как она обрушила на него вторую молнию. Он умер прежде, чем сумел открыть глаза.

Ворон перепрыгнул на другое плечо женщины.

– Ну и в чем же заключалась причина?

– Нет никакой причины. Просто хотелось узнать, каково это, быть его убийцей.

– Ну и каково?

– Это приносит своеобразное удовлетворение.

Она развернулась и ушла, оставив Нэда гнить на его могиле.

Глава 9

Отсутствие Нэда обнаружилось лишь поздним утром, а тело его могильщики Ральф и Уорд нашли уже ближе к вечеру. В их обязанности входило не только закапывать трупы, но еще и ухаживать за кладбищем. Они собирались заняться еженедельной прополкой сорняков, а вместо этого нашли своего нового командира распростертым на его собственной могиле. И ни один из могильщиков не знал, как быть.

– Он мертвый? – спросил Уорд.

Ральф кивнул.

– Ага.

– А что он здесь делает?

– Не знаю.

– Выглядит слегка распухшим, да?

– Ага.

– А нам надо отпугнуть этого грифа?

Большая птица-стервятник сидела на Нэде и неохотно поклевывала его. Она только недавно нашла труп и еще не успела причинить много вреда.

– Делай что хочешь. – Ральф потер челюсть. – Мне нужно заняться прополкой.

Он принялся за работу. Уорд некоторое время смотрел, как гриф клюет ухо Нэда. Когда людоед был маленьким, у него был свой гриф, которого он очень любил. Но потом наступил Пир Святой Падали, почитаемый людоедами праздник, и мама Уорда убила Мистера Клевуна и приготовила его на обед. Гриф на кладбище лишь слегка напоминал Мистера Клевуна. Этот стервятник был тощим и неуклюжим. А Уорд заботливо вырастил здоровую и толстую птицу. Но зато этот стервятник был такой же по духу, такой же смелый. Он не улетел, когда людоед подошел к нему. Уорд погладил птицу по голове. А потом поднял лопату, чтобы размозжить ей голову. Он любил грифов. Особенно в сметанном соусе.

Пока Уорд колебался, птица спокойно могла улететь. Но вместо этого она злобно уставилась на него своими холодными черными глазами. Ее глаза были как будто сделаны из шлифованного стекла. Они были беспощадными, жестокими и голодными.

Людоед опустил лопату.

– Давай, малыш. Съешь еще кусочек.

Стервятник улыбнулся – по крайней мере Уорду так показалось – и еще немного поклевал свой завтрак.

– Как ты думаешь, отчего он умер? – спросил Уорд.

Ральф понюхал воздух.

– Я чувствую магию. Может, это она его прикончила.

Уорд шикнул на стервятника. Тот отпрыгнул, но недалеко. Потом людоед нагнулся и перевернул Нэда на спину. На груди у Нэда был маленький красный ожог. Ожог был совсем небольшим, но этого, видимо, было достаточно, чтобы умереть. Острый клюв грифа еще не успел добраться до опухшего лица, но гримаса, застывшая на нем, заставила Уорда побледнеть.

– Для парня, которого зовут Вечно Живой Нэд, он слишком часто умирает.