– Это я во всём виновата, – шептала Алаур, закусывая губу. Пока Данаг не услышал её.

– Ты тут не при чём, – сказал он ей.

Случилось это, когда они сидели у костра в предрассветном сумраке, на самой границе света и тьмы.

– Если бы я не злилась на тебя без конца… – Алаур вздохнула, – три года, Данаг. А мы по-прежнему едва знаем друг друга, едва коснулись друг друга пару раз.

Данаг, несмотря на боль, повернулся и поймал в ладони её лицо. Долго вглядывался в глаза.

– Я знаю тебя, – сказал он. – Твоя душа переплелась с моей душой.

Глаза Алаур вспыхнули.

– Не понимаю тебя, – она качнула головой, но тут же накрыла его ладонь своей рукой, опасаясь, что Данаг отпустит её.

– Когда я увидел тебя… Частичка души, которая, как я думал, давно умерла, шевельнулась во мне. Я думал, что вижу её.

Алаур опустила глаза.

– Ты разочаровался, – констатировала она.

– Дело в том… – Данаг продолжал разглядывать её лицо, – что она давно умерла. Её не могло существовать на земле. Там, где в моём сердце было отведено место для неё – давно властвовала пустота. Я стал забывать всё то, ради чего жил много веков. Только после её смерти я стал настоящим мертвецом.

Алаур осторожно заглянула ему в глаза.

– А теперь? – спросила она.

Но Данаг продолжал, будто не слышал её вопрос.

– Я был зол, – продолжал он, – потому что не хотел обмануться ещё раз. Не хотел снова потерять. Мне казалось – лучше вовсе не жить, чем умереть, когда опасность заберёт тебя ещё раз.

Алаур молчала, больше не решаясь перебивать.

– Ты была предназначена мне, – закончил он, – до того, как я появился на свет. До того, как на свет появилась ты. И даже если мы покинем этот мир – это останется навсегда.

Алаур освободилась от его рук и долго молчала, не глядя на него, прежде чем сказать:

– А ты уверен, что я не буду ревновать?

Данаг качнул головой.

– Ты знаешь не хуже меня, что я прав. Ты – это она. И я всегда любил только тебя.

Алаур вовсе не испытывала той же уверенности, о которой говорил Данаг. Несколько дней она ходила в задумчивости, не решаясь больше ссориться с ним.

Что бы он ни думал о ней, какой бы ни видел их любовь, больше всего на свете она боялась потерять его ещё раз.

Она сидела вечерами у костра, пока Дакар и Ивон хихикали и шептались где-то в глубине пещеры, и смотрела на полное покоя лицо спящего вампира. Данаг был очень бледен, но эта внешнаяя холодность притягивала Алаур тем сильней, что она знала, какое пламя бьётся в его груди.

«Я или не я», – думала она и невольно протягивала пальцы, чтобы коснуться его щеки. Потом засыпала, опустив щёку Данагу на плечо – и даже во сне боялась отпустить.

О том, что нужно отправляться в королевство дроу, Данаг заговорил первым – когда смог встать и самостоятельно добраться до выхода из пещеры. Алаур с опаской наблюдала за ним и хотела было помочь, но Данаг отстранил её и заставил сесть назад.

– У нас больше нет времени на лечение, – сказал он, – мы должны вернуться к тебе домой.

– Ко мне домой… – медленно повторила Алаур. Воспоминания о Вейле, предавшем её, снова тяжким грузом легли ей на сердце. – Данаг, зачем это нужно тебе?

Данаг резко обернулся и внимательно посмотрел он.

– Опять начинаешь? – насторожённо спросил он.