– Ему бы выбраться сначала, – Ивон отцепила от себя руку противницы, но запястье не отпустила. – Ты тут рассуждаешь о гордости, потому что никогда не была в тюрьме. А его, судя по твоим болям, пытают.

Алаур резко замолчала и, вырвав руку, отошла назад.

– И чем ему поможет то, что я стану супругой этого Дакара? – мрачно спросила она.

– Ты? Супругой? Я тебя умоляю. За эти три дня Дакар свихнётся и начнёт молиться на свою прошлую жёнушку.

Алаур насупилась.

– Это ещё почему?

– Конечно же потому, моя королева, что ты сведёшь его с ума.

– Отличный план. И как же я это сделаю?

Ивон ослепительно улыбнулась.

– Для начала иди к нему и старайся проводить с ним как можно больше времени.

– И что потом?

– И просто будь собой.

Алаур сидела в обеденной зале, куда отвела её Ниро. Лицо королевы было мрачно, как небо над океаном, а глаза того и гляди готовы были засыпать нового супруга хлопьями снега.

Дакар поёжился.

– Что-то ты нелюдимая, – заметил он. – После нашей утренней встречи я уже думал, что ты ко мне так и не выйдешь.

– Напрасно. Я полна стремления узнать своего супруга получше, – слово «супруга» было произнесено с такой ледяной яростью, что Дакар поёжился.

– Я рад, что ты настроена так тепло, – заметил дракон, рассматривая лицо дроу. Алаур казалась ему симпатичной. Но вот эта ледяная холодность… Дракон ещё раз поёжился, представив у себя в постели двухметровую ледышку. После пятисот лет на дне моря, где ничего не менялось и вечная водяная толща давила на плечи неподъёмной ношей, покорение ледяных вершин – последнее, чем он хотел заниматься.

Ещё в молодости Дакар был натурой страстной и нетерпеливой. Именно поэтому он стал королём, но именно это и привело его туда, где он оказался теперь – в лапы к сумасшедшей бессмертной, помешавшейся на его подчинении. Поначалу это казалось игрой: он просто хотел знать – кто кого. Потом, когда победитель определился, оставалось лишь искать пути к отступлению. Морское дно стало благословенной лазейкой в его обете «Служить прекрасной даме в любом уголке земли, куда бы ни ступила моя нога».

Однако лазейка вышла сомнительная. Уже в первую сотню лет Дакар почувствовал, что скоро свихнётся от скуки. Вторую сотню лет он метался в стенах дворца как джин в бутылке. Он бы посвятил третье столетие изучению магии, которая способна разорвать его контракт, но изучать магию в хрустальной неподвижности подводного дворца оказалось слишком тоскливо – и он просто валялся в постели, соблазнял прислугу и увеличивал численность рода драконов. Именно поэтому так вышло, что многие из новых воинов никогда не видели людей и не могли отличить королеву дроу от королевы ящериц. За четвёртую сотню лет он испробовал всех дракониц, не состоявших с ним в родственных связях, и решил перейти на драконов. Тогда же он решил, что никогда больше не свяжется с женщиной – все они были беспринципными, склочными и злобными существами.

Дакар терпеть не мог склочность. Он с куда большей радостью предпочёл бы видеть рядом с собой существо, не создающее проблем. Кого-то, с кем он смог бы разделить нехитрые радости охоты и войны, но ему не везло. На пятой сотне лет он понял, что его единственный выход из этой водяной тюрьмы – новый плен, но уже на земле. С десяток лет потребовался ему, чтобы смириться с этой мыслью, но он оставил её про запас, на чёрный день. И вот чёрный день наступил – стерва, каким-то чудом оказавшаяся его супругой, нашла пробирку с его смертью и теперь требовала от Дакара невозможного. Она хотела, чтобы Дакар вернулся в лоно семьи.