Раманга вовсе не был уверен, что имело смысл говорить о разделении на солнечное, лунное и другие племена уже тогда. Но если королевство Аман-Ту сохранило знание о первом призыве, это было равносильно тому, чтобы признать свою вину.

Раманга отвернулся от окна и присел на край широкой кровати, которую Элиана заставила отца отдать им. Её волосы цвета бледного золота разметались по шёлковым подушкам, а спящее лицо казалось ранимым и нежным. Раманга с трудом преодолел желание прикоснуться к нему рукой.

Он не мог поверить, что такие, как она, могли стать причиной прихода вампиров в некогда спокойный мир.

Раманга ещё помнил те времена, когда сам стоял против вампиров во главе армии Дар-Эс-Нияда, столицы Нат`Шахара, когда приход империи в его землю казался концом всего.

Он не был дома так давно, что уже и предполагать не мог, остался ли там кто-то из живых людей – или все пошли завоевателям на корм. Раманга боялся заглядывать в те места, потому что опасался увидеть, что даже дворцы его родины давно превратились в тлен и смешались с песком.

Ведомый внезапным порывом, он протянул руку к лицу Элианы и провёл кончиками пальцев по её щеке.

Она стала его солнцем в последние несколько недель, солнцем, которое Раманга не надеялся увидеть уже никогда.

Много веков он пылал порочной страстью и был покорён красотой Вианы, обратившей его. Он думал, что Виана – верх мечтаний, который ему никогда не дано будет заслужить. Он топил свою неутолимую жажду в красоте множества дев, но напиться не мог.

Теперь Раманга с удивлением понимал, что Виана не значит для него ничего. Эльфийка, лежавшая перед ним, была дарована ему судьбой. И будь его воля, всю свою жизнь он отдал бы на служение только лишь этой красоте.

Веки Элианы дрогнули, и она пошевелилась. Раманга хотел было убрать руку, но Элиана накрыла его кисть своей и плотнее прижала ладонь Раманги к щеке.

Пушистые ресницы вспорхнули, и под ними блеснули серые искорки глаз.

– Ты что-то хотел? – тихонько спросила она.

– Я просто смотрел на тебя.

Раманга попытался улыбнуться и вдруг обнаружил, что не помнит, как это сделать.

Элиана снова опустила веки, чтобы спрятать от него взгляд.

– Тебе нужна еда? – спросила она.

– Наверное… да… – Раманга стиснул кулак свободной руки, понимая, что его пристальное внимание можно было понять и так. – Элиана… я люблю тебя.

Элиана резко распахнула глаза и с недоверием посмотрела на него.

– Думаешь, я поверю тебе? После всего?

Раманга молчал. Он не умел убеждать.

– За всю свою жизнь, – сказал он вдруг, – я говорю эти слова второй раз. Веришь ты им или нет – но я не умею лгать.

Элиана молчала. Она знала, что Раманга прав. Какими бы ни были его недостатки, ни разу ещё ей не удавалось уличить его во лжи.

– Ты понял это сейчас? – тихо спросила она.

– Да.

Раманга хотел добавить что-то ещё, но никак не мог подобрать слов. А когда они наконец стали всплывать в его голове, было уже поздно – в дверь раздался настойчивый стук.

Элиана торопливо вскочила, оправляя мантию и усаживаясь рядом.

– Войдите, – бросила она холодно.

Дверь отворилась, и на пороге появилось четверо стражей. Элиана подняла бровь. Несколько секунд они стояли неподвижно. Затем капитан отделился от процессии и, низко поклонившись, выхватил из-за спины копьё и направил его в грудь Элиане. Трое других поспешно окружили кровать.

Раманга дёрнулся, вскакивая и сжимая руку в кулак – рука капитана стремительно отлетела в сторону, пальцы разжались, выпуская копьё. Стражник вскрикнул от боли, с недоумением потирая растянутое запястье, но ещё три копья уже взлетели в воздух и смотрели на супругов.