Изменить размер шрифта - +
А деяния эти уже стали легендами во всей Европе.

Когда все истории бывали досказаны, Иссельда и Дориан Хоукмун усаживались в глубокие кресла перед огромным камином, над которым висел медный доспех графа Брасса и его палаш, иногда они разговаривали, иногда читали.

Время от времени они получали письма из Лондры, от королевы Фланы, которая рассказывала об успехах новой политики. Лондру, этот город с безумными крышами, уже почти разобрали, и по обоим берегам реки Тейм теперь стояли изящные, открытые дома, а река потеряла кроваво-красный цвет. Ношение масок запретили, и большинство гранбретанцев со временем научились показывать другим ничем не закрытые лица, хотя некоторые упрямцы, несмотря на наказания, впрочем нестрогие, цеплялись за старые, безумные традиции Темной Империи. Ордена разных животных были вне закона, народ поощряли покидать темные города и возвращаться в запущенную и обезлюдевшую за годы сельскую местность Гранбретани, где росли растянувшиеся на мили леса из дубов, вязов и сосен.

Веками Гранбретань жила грабежами, и вот теперь надо было самим кормить себя. В итоге солдаты, входившие в звериные ордена, отправились фермерствовать, расчищать леса, разводить скот и сеять хлеб. Интересы жителей представляли избранные местные советы. Королева Флана созвала парламент, и теперь этот парламент давал ей советы и помогал править справедливо. Удивительно, как быстро нация, помешанная на войне, нация, состоявшая из военизированных каст, превратилась в нацию землепашцев и лесников. Большинство подданных Гранбретани приняли новую жизнь с облегчением, когда поняли, что свободны теперь от безумия, некогда заразившего всю их землю и пытавшегося заразить весь мир.

Безмятежные дни настали и в замке Брасс.

И они могли бы тянуться вечно. Манфред и Ярмила росли бы, а Хоукмун с Иссельдой старели, в итоге состарились бы окончательно в довольстве и умерли тихо и спокойно, уверенные, что Камарг в безопасности, а времена Темной Империи никогда не вернутся. Однако к концу шестого лета со времени битвы за Лондру начало происходить что-то весьма странное, и Дориан Хоукмун, к своему изумлению, обнаружил, что жители Эг-Морта стали поглядывать на него косо, когда он здоровался с ними на улицах; некоторые и вовсе отказывались его узнавать, а другие хмурились, бормотали что-то и отворачивались, когда он приближался.

Дориан Хоукмун, как и граф Брасс до него, всегда присутствовал на большом празднике, знаменовавшем окончание полевых работ. Эг-Морт украшали цветами и флагами, горожане одевались в самые красивые наряды, молодым белым быкам позволяли бродить по улицам в свое удовольствие, а стражники из башен, в начищенных доспехах и в шелковых плащах, проезжали по городу верхом, прижимая к бедру огненные копья. В невообразимо древнем амфитеатре на окраине города проводились состязания быков. Именно здесь граф Брасс однажды спас жизнь великого тореадора Махтана Жюста, которого едва не затоптал насмерть гигантский бык. Граф Брасс тогда спрыгнул на арену и голыми руками поборол зверя, поставив его на колени, к восторгу собравшейся публики, а ведь граф Брасс был тогда уже далеко не молод.

Однако в последние годы празднество перестало быть местечковым развлечением. Теперь сюда со всей Европы съезжались послы, чтобы почтить выживших героя и героиню битвы за Лондру, и даже сама королева Флана дважды за прошедшее время присутствовала на празднике. Впрочем, в этом году королеву Флану задержали дома государственные дела, но от нее прибыл один из придворных. Хоукмун с удовольствием отмечал, что мечты графа Брасса об объединенной Европе начинают понемногу воплощаться в жизнь. Войны с Гранбретанью помогли разрушить старые границы и объединить всех, кто уцелел. Европа по-прежнему состояла из тысячи мелких провинций, независимых друг от друга, однако они вместе работали над множеством проектов, направленных на всеобщее благоденствие.

Послы прибывали из Скандии, Московии, Арабии, из земель греков и булгар, из Укрании, Нюрнберга и Каталании.

Быстрый переход