|
– Хочешь восстановить всю Темную Империю? Надеешься вернуть ее прежнее величие, но только в том мире, где никогда не существовало графа Брасса, не было меня и всех остальных? Однако, вернувшись в прошлое и притащив их сюда, чтобы восстановить Лондру, ты понял, насколько скудны их воспоминания. Они существуют словно во сне. У них в голове столько противоречий, что они совершенно сбиты с толку, поэтому их разум дремлет. Они не могут вспомнить подробности. Уж не по этой ли причине вся живопись и все предметы здесь сделаны так грубо? Поэтому твои стражники такие инертные и не в силах сражаться? А если их убить, они попросту исчезают, ведь даже ты не можешь контролировать время настолько, чтобы оно терпело парадокс вторичной смерти. До тебя начало доходить, что если ты изменишь историю – даже если тебе удастся восстановить Темную Империю, – все будут страдать от неразберихи в головах. Всё рухнет, как только ты завершишь работу. Любая твоя победа пойдет прахом. Ты будешь править неживыми существами в неживом мире!
Калан пожал плечами. – Но мы предприняли шаги к исправлению. Способы существуют, Хоукмун. Возможно, наши амбиции воплотятся не во всем великолепии, но в целом результат будет приемлемым. – И что же ты собираешься сделать? – пророкотал граф Брасс. Калан невесело хохотнул. – А вот это теперь зависит от того, что сделаешь для меня ты. Ты ведь и сам это понимаешь? На потоках времени уже появились завихрения. Наше измерение засорено фрагментами других. Изначально я просто намеревался отомстить Хоукмуну, заставив кого-нибудь из его друзей его убить. Признаю, я сглупил, решив, что задача несложная. Тем более, ты, вместо того чтобы оставаться в полусне, начал просыпаться, рассуждать, отказывался слушать то, что я тебе говорю. Этого не должно было случиться, и я не понимаю, почему это произошло. – Вырвав моих друзей из того времени, когда они еще не были знакомы со мной, ты создал новое множество вероятностей, – пояснил Хоукмун. – А из них родились дюжины новых возможных полумиров, которыми ты не в силах управлять, и они теперь сплетаются с тем миром, из которого мы изначально пришли… – Да. – Огромная маска Калана кивнула. – Но надежда еще есть, если ты, граф Брасс, уничтожишь этого Хоукмуна. Ты ведь наверняка сознаешь, что дружба с ним ведет тебя прямо к гибели или же приведет в будущем… – Значит, Оладан и все остальные просто вернулись в свое время, уверенные, что случившееся здесь им просто приснилось? – уточнил Хоукмун. – Даже этот сон забудется, – сказал Калан. – Они никогда не узнают, что я старался помочь им спасти собственные жизни. – Почему же ты сам не убил меня, Калан? У тебя ведь была возможность. Может, причина в том, что, если бы ты попытался, логическим последствием твоего поступка обязательно стала бы твоя гибель, как мне кажется? Калан ничего не ответил. Однако его молчание подтверждало справедливость догадки Хоукмуна. – И только в том случае, если меня убьет кто-то из моих погибших друзей, ты сможешь избавиться от моего нежелательного присутствия во всех вероятных мирах, какие ты успел исследовать, этих полумирах, обнаруженных твоими приборами, в которых ты надеешься восстановить Темную Империю? По этой причине ты так настаивал, чтобы меня убил граф Брасс? И после того как он сделал бы это, ты без помех реставрировал бы Темную Империю в нашем первом мире и стал бы управлять этими марионетками? – Хоукмун обвел рукой живых мертвецов. Даже королева Флана сейчас молчала, поскольку ее разум отказывался воспринимать информацию, способную свести с ума. – Эти тени будут объявлены великими полководцами, восставшими из мертвых, чтобы снова возглавить Гранбретань. |
