– Отлично! – похвалила я.

На лице тёти Сибил явно читалось облегчение.

– Как видите, сегодня я сама честность. Один Бог ведает, сколько лет я обманывала себя. Этот жалкий человечек погубил мою жизнь, – она принялась напевать, поправляя цемент. – Моя мамочка умерла прежде, чем успела предупредить меня об эгоизме мужчин. Я не возражала против переезда в домик садовника, лелея надежду, что он станет нашим любовным гнёздышком. Каждый раз при стуке в дверь я думала, что это он.

– Заглядывая к вам, я всегда чувствовал, что вы разочарованы, что вы надеялись увидеть кого-то другого, – подтвердила я.

Она продолжала разглаживать цемент.

– По глупости я даже вздумала пофлиртовать в тот вечер с этим хамом викарием, дабы возбудить в Мерлине ревность. С моей стороны нелепо было надеяться, будто, если вы с мистером Гамлетом махнёте рукой на наследство и уедете, то всё пойдёт по-прежнему. Мерлин даже не подозревал, что это я подложила шоколадные конфеты к тебе в комнату, Элли. И это я постирала дурацкую книжонку мистера Гамлета. Если вы хотели получить урок порнографии, то следовало обратиться к специалисту в этом деле, то есть ко мне. А до чего же умно я провернула всё с Фредди! Я пригласила несносного мальчишку посмотреть, как у вас идут дела! Сказала ему, что тревожусь за вас, но попросила ничего вам не говорить. Я прекрасно знала, что он запаникует, поскольку его папаша крайне нуждается в деньгах и вполне мог решиться на крайние меры. Мне очень хотелось, чтобы подозрения пали и на самого Фредди. Видите ли, я опасалась, что вы начнёте интересоваться мной, но вы оказались такими болванами! – тётушка Сибил игриво подмигнула нам обоим. – Вас так легко оказалось одурачить, что я даже не позабавилась как следует.

– Простите, – я незаметно запустила руку во влажный цемент и стиснула руку Мерлина.

– Жаль, мастерка нет, – рассеянно пробормотала тётушка Сибил. – Да, мои чувства к Мерлину изменились. Нынешней ветреной молодёжи не понять, что отвергнутая женщина ведёт себя одинаково в любом возрасте. До того вечера я терпела его высокомерие и надменность, но когда Мерлин в присутствии викария оскорбил меня за то, что я назвала его мать, как она того заслуживает, я поняла: он должен умереть. Как он посмел обозвать меня высушенной старой девой! В разгар перепалки я чуть не назвала его настоящим именем, но потом мне удалось успокоиться и взять себя в руки. Я всё как следует рассчитала. Выманила вас из дома, чтобы испортить лифт и, если представится возможность, поймать проклятого кота. Сложности возникли с этой растяпой Доркас, но я подмешала ей в чай лекарство. Я попросила нескладёху Лулу позвонить в определённый час и на несколько минут отвлечь эту неприятную особу каким-нибудь пустяковым разговором. Дурёха даже не поинтересовалась, зачем мне это понадобилось.

– Возможно, она догадывалась о ваших намерениях и в душе одобряла вам замечательный, методичный план, – медовым голосом заметил Бен.

– Хотелось бы так думать, – вздохнула тётя Сибил. – Всегда приятно, если тебя ценят. А шуткой с лифтом я очень гордилась. Я ведь знала, что Мерлин продолжает им пользоваться.

– Это точно, – подтвердила я. – У него действительно имелась жутковатая привычка появляться, когда его меньше всего ожидаешь.

Лопата проехалась по подбородку Мерлина.

– Вот теперь мне всё ясно, – Бен явно решил поддержать светскую беседу. – А я-то всё недоумевал: ведь вероятность того, что в ловушку угодит именно Элли, была ничтожно мала.

– Да, но Элли оказалась слишком трудолюбивой, – тётушка Сибил помрачнела, однако через секунду лицо её прояснилось.