Он был настолько ослеплен своей любовью к Виолетте, что даже не понял, как искусно и постепенно внушила ему эту мысль — обеспечить ее материально в будущем — сама Виолетта. Несмотря на всю заботу генерала, его любовница не отличалась верностью, время от времени принимая у себя более молодых любовников.
Что касается Розы, то хотя Маргарита вспоминала ее, она перестала тревожиться о ней. Роза была девушкой с сильным характером, к тому же в жизни она руководствовалась своими собственными интересами, поэтому должна была сама отвечать за совершаемые ею поступки.
Весь конец лета Ян дописывал портрет Маргариты. Увы, сеансы были кратковременными и нерегулярными, что было вызвано частыми деловыми отлучками ван Девэнтера. Когда Маргарита осмелилась задать вопрос, когда будет готов его собственный портрет, он, пожав плечами, извинился.
— Слишком много дел. Совсем нет свободного времени. Потерпи немного, я обязательно напишу свой портрет, но, думаю, что удобнее всего мне будет это сделать зимой в Амстердаме.
Она понимала, что это не пустые отговорки, он действительно был сейчас очень занят, но слово обязательно сдержит и напишет автопортрет. Больше она не докучала ему своими просьбами. В крайнем случае, если ее отъезд из России все-таки состоится, он сможет привезти портрет к ней в Париж.
За все время от начала сеансов ван Девэнтер ни разу не дал Маргарите взглянуть на ее портрет. Но вот наконец наступил долгожданный миг. На дворе стоял уже сентябрь, и через день художник должен был отплыть к себе на родину.
— Итак, — сказал он, беря Маргариту за руку и подводя ее к мольберту, — итак, теперь можешь взглянуть.
Маргарита посмотрела на портрет и замерла, пораженная сходством. Казалось, у нее на шее билась та самая голубая жилка, которую она видела всякий раз, когда рассматривала свое отражение в зеркале. Ее голова была повернута немного вправо, глаза незаметно улыбались, было ощущение, что еще немного — и с ее губ сорвется какая-нибудь веселая и приветливая фраза.
— Ну как, нравится? — спросил художник, слегка нахмурившись, поскольку не понимал причины столь долгого ее молчания.
— Очень, — искренне ответила Маргарита. — Мне кажется, тебе удалось превзойти все, что было написано тобой раньше. Портрет просто замечательный.
— Признаюсь, писать портрет женщины, которую любишь, задача не из самых простых, хотя передать внешнее сходство, разумеется, вовсе не трудно.
Она покачала головой.
— Ян… — И тут же осеклась.
Ван Девэнтер махнул рукой, как бы делая ей знак, что все ясно и без слов.
— Забудь о том, о чем я только что сказал. Между нами всегда будет стоять тень того человека, которого ты когда-то любила и никак не можешь забыть.
Ей вдруг захотелось крикнуть, что все это неправда, что все это уже в прошлом, но крик застрял в горле. На какой-то миг ей показалось, что его слова все-таки не лишены основания, и растерялась. Ван Девэнтер резко отвернулся и отошел в сторону. Подхватив брошенную на стул накидку, он молча подал ее. По его помрачневшему лицу Маргарита догадалась, что он заметил ее растерянность, но ей не хотелось уходить, оставив его в таком смятенном настроении. Она попыталась, как могла, утешить его.
— Я уже забыла твое последнее замечание, — отозвалась она. — Завтра ты отплываешь к себе домой. Давай расстанемся друзьями. Я приглашаю тебя сегодня ко мне. Пусть это будет наш прощальный ужин, ведь мы так долго собирались посидеть вместе, поговорить по душам.
Ян кивнул, но его лицо осталось холодным и замкнутым.
— Хорошо, я приду.
Он пришел, как и обещал. К облегчению Маргариты, Ян выглядел, как всегда, спокойным и самоуверенным, по его глазам не было заметно, что он раздражен или зол на нее. |