- Взрывчатки нет. Разрешение на ношение оружия имеется. Оружие опечатано и находится в багаже.

- У вас есть пропуск на планету? - спросил один из полицейских, но бластер не опустил.

- Нет никакого пропуска. Лицензия Межгалактического Археологического Общества есть, а вот пропуск...

- При чем здесь МГАО? На нашей планете нечего раскапывать. Вы будете отправлены назад за собственный счет,- сообщил полицейский, суровея с каждым словом. Его коллеги строили совершенно зверские рожи.

- Меня сюда вызвали! - повысил голос профессор Рассольников, и не менее гневно нахмурил брови в ответ.- Сержант Вил Дерпфельд хотел поговорить со мной как со свидетелем.

- А, Вил...- На физиономии старшего отразилось глубокое разочарование. И он, наконец, опустил свой "магнум". Его коллеги сделали то же самое.- Поль, свяжись-ка с сержантом Дерпфельдом и сообщи, что его свидетель явился. И пусть оформит пропуск по всем правилам хоть раз! А пока извольте пройти в силовую кабину и ждать там прибытия сержанта Дерпфельда.

Платона довольно бесцеремонно затолкали в прозрачный параллелепипед вместе с багажом. Вот дерьмо! Похоже на собачью будку... Не слишком ли часто эти будки стали попадаться на пути?

"Я - человек несуеверный",- поспешил напомнить себе профессор Рассольников.

Но еще он был человеком с чувством собственного достоинства. Облаченный в белый костюм с бледно-лиловым цветком "mamillaria blossfeldiana" в петлице, в белой шляпе, с тросточкой в руке, он уже представлял себя на набережной Райского уголка под испепеляющими взорами местных красавиц. А вместо этого пленение в тесной "собачьей будке". И парочка пожилых туристов пялится на него во все глаза, как будто он достопримечательность этой райской планеты. Иконы перешучиваются, поглядывают в сторону "будки" и заключают пари. Держать себя непринужденно, насколько это возможно в его положении,- вот все, что можно пока сделать. Но попробуйте изобразить чувство собственного достоинства в силовой кабине!

Вил Дерпфельд не торопился прибыть в зал ожидания. Платон промаялся целый час, глядя сквозь прочнейший стеклопласт на роскошные стеклянные пирамиды Райского уголка в обрамлении буйной, какой-то почти ненастоящей зелени. Деревья росли ярусами - пышные кроны сменялись переплетением лиан, чтобы внизу разостлаться цветущим кустарником. В яркой листве мелькали сочные оранжевые плоды, почему-то похожие не на фрукты, а на елочные игрушки. По мощеным разноцветным камнем аллеям прогуливались полуобнаженные парочки. И меж ними полицейские в форме. Обилие полицейских... По штуке на каждого туриста. Платон всегда считал, что охрана должна быть незаметной. Если охрану выставляют напоказ, то либо не все ладно с самой системой охраны, либо у хозяина не все в порядке с психикой, и ему пора посетить психотерапевта. Или это какой-то особый шик - кичиться охраной?

Наконец Вил Дерпфельд явился. Этот начинающий полнеть белокурый гигант вовсе не торопился познакомиться со своим свидетелем. Однако пропуск принес. И профессор Рассольников был освобожден из временного плена. Пропуск был необычного вида - внешне полная иллюзия желтого лимона средних размеров с остреньким носиком. Его полагалось носить на шее, подвешенным на цепочке. Причем все время и так, чтобы было видно.

- На вашей планете все носят на шее такие "лимоны"?- не поверил Платон и глянул на пожилую пару в зале ожидания. Никаких "лимонов" на них не было.

- Это временный пропуск. Если вы - член клуба, то "песня" вам ни к чему. Мы называем эту штуку песней. В случае нарушения правил она начинает мурлыкать какую-нибудь песенку-дешевку. И вас тут же хватают под белы ручки и ведут.- О работе "лимона" сержант рассказывал с видимым удовольствием.

- - Что-то вроде желтой звезды,- уяснил Платон.

- А что такое желтая звезда? - не понял полицейский.