— Ларс Арнкастер. После того, как я сбил женщину…

— Как ее звали?

Вилли прикрыл глаза, вытягивая имя из памяти. Забавно… столько всего. Он даже не вспоминал ее имя со дня слушания.

— Лемке, — сказал он наконец. — Ее имя было Сюзанна Лемке.

— Л-е-м-п-к-е?

— Без «п».

— Хорошо.

— После инцидента цыгане обнаружили, что Фэрвью для них очень негостеприимен. У меня есть основания считать, что они отправились в Рэйнтри. Я хочу знать, не можете ли вы проследить их путь, дальнейший путь. Мне нужно знать, где они сейчас. Я заплачу за расследование из своего кармана.

— Черта с два вы будете платить, — добродушно возразил Пеншли. — Если они направились на север в Новую Англию, мы найдем их след, но если они двинулись на юг в Джерси, вряд ли. Вилли, тебя беспокоит тот процесс?

— Нет, — ответил Халлек. — Но я должен поговорить с мужем той женщины. Если это, конечно, был муж…

— Да… — протянул Пеншли, и снова Вилли смог прочесть его мысли так же ясно, как если бы он высказал их вслух. «Вилли Халлек подводит баланс, устраивает свои земные дела. Может, он хочет вручить старому цыгану чек, а может, только извиниться и дать человеку возможность врезать ему в глаз».

— Спасибо, Кирк, — сказал Халлек.

— Не стоит благодарности, — ответил Пеншли. — Просто постарайся скорее выздороветь.

— Ладно, — ответил Вилли и повесил трубку. Его кофе остыл.

Он действительно не слишком-то удивился, узнав, что в полицейском участке делами заправляет Ранд Фоксворт, помощник шефа. Фоксворт приветствовал Халлека вполне сердечно, но, видимо, спешил, а опытному глазу Халлека показалось, что стопка поступивших дел на его столе выглядит гораздо толще стопки уже законченных дел. Униформа Фоксворта была безупречной… но глаза воспалены.

— У Дунка легкий грипп, — ответил он на вопрос Халлека — ответ имел запашок, от частого употребления. — Последние две недели он не появляется на службе.

— О! — только и смог сказать Вилли. — Грипп?

— Совершенно верно, — подтвердил Фоксворт, и вопросительно посмотрел на Халлека, словно желая узнать, не слишком ли много Вилли почерпнул из его ответа.

Секретарь приемной сказал Вилли, что доктор Хьюстон занимается пациентом.

— Это срочно. Пожалуйста, передайте ему, что хватит нескольких слов.

Было бы легче выяснить все при личной встрече, но Халлек не хотел ехать через весь город. В результате он уселся в телефонной будке (вот чего он давным-давно не мог делать) через улицу напротив полицейского участка. Наконец, Хьюстон взял трубку.

Его голос звучал холодно, чуть раздраженно, и Халлек, который либо стал экспертом в чтении подтекстов, либо действительно стал параноиком, услышал то, что не высказали вслух:

«Ты перестал быть моим пациентом, Вилли. Я чую в тебе необратимую дегенерацию, и это очень, очень меня нервирует. Приходи ко мне с чем-нибудь, на что я смогу поставить диагноз и прописать рецепт, вот все, о чем я прошу. Если ты не можешь этого сделать, то всякое сотрудничество между нами пропадает. Мы славно поиграли в гольф в свое время, но не думаю, что нас можно было бы назвать друзьями. У меня есть приемник Сони для вызова, на 200 тысяч диагностического оборудования, и набор препаратов таких возможностей… ну, если мой компьютер отпечатает список, лист можно будет растянуть от дверей пригородного клуба до перекрестка Парковой и Фонарного.