оправится.

     - Неужели не можете и в него воткнуть ампулку?

     - Кончились. Но оно без ампулок и лучше. Если фургон долго будет  тут

стоять, дорожная полиция непременно заинтересуется им.  Пусть  шофер  себе

едет.

     Продвигаемся наугад  в  темноте  между  деревьями,  пока  выходим  на

какой-то проселок.  Дождь  почти  утих,  совсем  тихонько  постукивает  по

листьям.

     - Вы когда-нибудь были в Базельбаде? - тихо спрашивает американец.

     - Проездом.

     - Удобная граница. По одной стороне Базельбад, а по другой -  Базель.

Это, собственно, один город, граница разделяет улицы, дворы, даже дома.  Я

собирался переправить вас через один такой дом.

     - Но канал закупорился...

     - Не закупорился. Боюсь, что он ненадежный. После того  как  те  типы

зашевелились, я не  могу  доверять  никому.  Это  был  очень  близкий  мне

человек. Но я уже говорил вам: часто дружба лишь промежуточное звено между

двумя предательствами.

     Идем медленно, немного покачиваясь. Пахнет влагою и мокрыми листьями,

как в моей спальне на той вилле.

     - Чувствуете этот острый запах? - спрашивает Сеймур.

     - Запах свежести.

     - Запах кладбища, - возражает американец.

     - Вы никогда не ходили кладбищем?

     - Приходилось. Мои сестры вообще не были на могиле матери, ведь  надо

же хоть мне навещать ее.

     Он останавливается перевести дух и добавляет:

     - Мать не очень любила меня. Я вам рассказывал, что появился на  этот

свет нежеланным. Но я хожу на ее могилу. Наверное, человеку все-таки  надо

кого-то любить. Хоть одного-единственного. Хотя бы свою мать.

     Наконец мы взбираемся на взгорье. Тут лес кончается.  Противоположный

склон холма почти голый.  Внизу  сквозь  пелену  мелкого  дождя  виднеются

светлые ленты улиц,  обозначенные  лимонно-желтыми  пунктирами  на  черной

доске ночи.

     - Да, Базельбад, - говорил Сеймур.  -  Там,  слева,  есть  пропускной

пункт. С права - второй. Мы перейдем посредине.

     Он показывает на какое-то темное место между яркими линиями улиц.

     - Там наш частный пропускной пункт, Майкл.

     - Разве и вы пойдете со мной?

     - Должен. Вы сами не сориентируетесь.

     - А как сориентируетесь вы после того, как зашевелятся друзья Райена?

     - Их действия - это уже последняя конвульсия. С Райеном покончено раз

и навсегда. Его место за решеткой.  А  с  вашим  исчезновением  дверь  его

камеры закроется.

     Он  вынимает  из  кармана  пачку  сигарет,  смотрит  на  нее,   потом

заталкивает назад в карман.

     - Мы будем переходить границу  на  строительной  площадке.  Котлован,

бетонные фундаменты, колонны и балки  -  вообще  впечатляющая  обстановка.

Линия границы - символическая.