всегда какое-то печальное; он имеет привычку называть каждого  "земляком".

Не удивлюсь, если он, и обращаясь к баварцу, скажет: "А, земляк!.."

     Медленно веду автомобиль по крайней  полосе  справа,  предназначенной

для таких, как я, черепах, и краешком  глаза  наблюдаю  в  зеркальце,  что

делается сзади, пока Борислав, как всегда лаконично, излагает суть дела:

     - Радев занимался какими-то эмигрантами. Они раскусили его, втянули в

грязную уличную драку, обвинили в вооруженном  нападении  и  напустили  на

него полицию. Ему удалось выскользнуть, и он скрылся в толпе. Твое задание

- найти его.

     - Пустяки, - говорю я. - Мюнхенская толпа вряд ли  превышает  полтора

миллиона человек.

     Пустяки это или нет, но я  чувствую,  что  истома  в  груди  начинает

отступать. Хорошо хоть, что  все  остальное  у  меня  закончилось.  А  что

касается нового задания, которое только что возникло перед тобой...  то  у

нас так заведено: одно кончается, другое начинается.

     - Ищи его в "Кауфхофе", - слышу голос  Борислава,  который  старается

перекричать бас певца. - Он должен  крутиться  где-то  там.  В  "Кауфхофе"

Радев  встречался  со  своим  связным  -  Лазаровым,  ты   его   знаешь...

Следовательно, это единственное место, где его можно найти.

     - Почему же сам Лазаров не поискал его?

     - Потому что он влип в ту самую историю, только с ним еще  хуже:  его

задержали.

     - В какое время они встречались в "Кауфхофе"?

     - Об этом они договаривались между собой. Посидишь и подождешь.

     - Чтоб сказать ему "добрый день"?..

     - Может, вообще ничего не скажешь. Достаточно и  того,  что  передашь

ему  паспорт  на  новую  фамилию.  Документ  уже  готов.  Получишь  его  в

Висбадене. Запомни адрес.

     Борислав медленно выговаривает адрес, и я, прежде  чем  зафиксировать

его в памяти, вслух повторяю, чтоб не  произошло  какой-то  ошибки.  Потом

подытоживаю:

     - Погорел, бедолага.

     - Но не так, как ты в Копенгагене, - напоминает Борислав. Он  из  тех

людей, которые всегда успокаивают себя тем, что бывает еще хуже.

     - В Копенгагене? О чем это ты?

     - А ты даже не помнишь, что когда-то был в том городе?

     - Возможно, и был. Вылетело из головы.

     - Если ты в самом деле забыл, то с тобой все хорошо. Как хорошо  было

бы, если б мы могли стирать из памяти плохие воспоминания!

     Какое-то время в автомобиле  слышен  лишь  хриплый  речитатив  певца,

который, не  переводя  дыхания,  переходит  от  "Хелло,  Долли"  к  "Мекки

Мессер". Я поглядываю в зеркальце.  За  спиной  у  нас  время  от  времени

возникают автомобили, быстро догоняют и исчезают. Словно  издалека,  слышу

голос Борислава:

     - Может, ты все же развернешься на каком-то  перекрестке  и  отвезешь

меня назад.