– А сейчас я продолжу осмотр шахты, – произнесла Кори, сдерживая голос. – И буду очень благодарна, если больше ни слова от вас не услышу.

Пока Кори тщательно обследовала завал, Хаки покинул туннель и остался ждать ее снаружи. Выйдя из шахты, Кори заглянула в покосившуюся деревянную постройку, оглядела темное помещение, куда сквозь щели кое-где проникали лучи солнца, и сделала несколько снимков. Перед ней возвышались массивные металлические механизмы и прочее загадочное оборудование, покрытое паутиной и пылью. Но она не заметила никаких следов человеческого присутствия и никаких намеков на то, что мог здесь искать покойный. Кори и Хаки вернулись к веревке, свисавшей с края скалы. Наладив снаряжение, Кори взобралась наверх. Хаки в угрюмом молчании последовал за ней.

Остальные двое агентов ждали на плато, а Уоттс тем временем прогуливался по городу-призраку.

– Ну как, нашли что-нибудь? – спросили коллеги у Хаки, но тот прошел мимо, не удостоив их ответом.

Сняв страховочную систему, криминалист втянул наверх веревку для спуска, свернул ее кольцом и запихнул в рюкзак вместе со снаряжением. Потом надел лямку на плечо.

– Поехали отсюда, – не оборачиваясь, буркнул он.

17

В тишине патологоанатомической лаборатории Кори сделала шаг назад и замерла, любуясь результатами своего труда. Она впервые занималась реальной, а не учебной реконструкцией лица, и процесс шел как по маслу. Кори не терпелось увидеть конечный результат – увидеть лицо жертвы, которая погибла семьдесят пять лет назад и теперь возвращена к жизни. При мысли, что она обладает столь мощной воскрешающей силой, у нее возникало странное, почти религиозное чувство.

Все остальные способы идентификации тела не принесли результатов. Кори удалось снять четкие отпечатки пальцев, но в базе данных их не оказалось. К дантисту мужчина не обращался, – похоже, он на удивление тщательно ухаживал за своими зубами. В предварительном отчете патологоанатома ни о каких болезнях не говорилось, если не считать легкого цирроза печени; токсикологические анализы ничего не выявили. Анализ SNP в геноме жертвы тоже не дал никаких зацепок. Не удалось их обнаружить и в коммерческих базах данных ДНК. По всей вероятности, мужчина был выходцем из Западной Европы – скорее всего, англичанином, шотландцем или ирландцем. Таким образом, к реконструкции лица Кори прибегла как к последнему средству, и все же она верила, что дело увенчается успехом.

Взяв тщательно вычищенный череп, Кори сняла с него слепок, который использовала в качестве основы. Пустоты – носовую полость и глазничную щель – она заполнила пластилином. Потом вставила глазные яблоки, слепленные из глины. Дальше следовал ответственный шаг: необходимо было прикрепить двадцать один разноцветный стержень в вертикальном положении в нужных точках на поверхности черепа. На каждом стержне была отмечена средняя толщина соответствующей ткани для человека данной расы (европеоид), пола (мужской), возраста (около пятидесяти пяти) и телосложения (худощавое). Затем, используя пластилин, Кори стала по очереди лепить лицевые мышцы: височные, жевательные, щечные, потом затылочно-лобную мышцу. Она выполняла все эти действия внимательно и осторожно, стараясь работать как можно четче, ведь даже крошечное отклонение могло изменить внешность до неузнаваемости. Удивительно, как человеческий глаз способен различать мельчайшие вариации анатомии лица, – несомненно, это результат миллионов лет эволюции.

– Что это за пластиковые палочки? – раздался голос у нее за спиной.

Кори едва не подпрыгнула от испуга. Обернувшись, она увидела Лэтропа, который незаметно подошел к ней сзади и уставился на ее работу. В нос ей ударил запах ополаскивателя для полости рта.