У пилотов действительно есть веревочная лестница. Они закрепляют ее на крюке и бросают из люка в кабине. Миша вылезает наружу. Веревочная лестница сильно раскачивается во все стороны. Миша дрожащими руками крепко сжимает веревку. Прямо над ним следом спускается угонщик. Дважды он наступает Мише на пальцы. Ну вот, наконец, оба они стоят на летной дорожке.

— Вы можете водить машину? — спрашивает босниец.

— Да, сэр, — отвечает Миша. Он забирается в машину, мотор еще работает.

Жарко греет солнце.

Теперь начинается тяжелая работа. Террорист с пистолетом, как тень, следует за ним, пока Миша сравнивает аппаратуру с описанием, соображает, что зачем, и, наконец, соединяет конец толстого шланга с клапаном С на фюзеляже самолета. Затем, точно по инструкции, Миша включает пневматический насос. Раздается рычание, на приборах начинают двигаться стрелки, работает! Бак нечистот самолета опустошается. Слава Богу, думает Миша.

Откачка длится почти полчаса. После этого приборы показывают, что бак нечистот пуст. Теперь Миша открывает клапан с белой надписью W, подсоединяет к нему шланг от водяного бака машины и включает насос. Система шумно работает.

Наконец, Мише приходится подняться на борт самолета и заняться обработкой туалетов и проходов дезинфекционным средством.

Теперь от него так сильно воняет, что все, мимо кого он проходит, зажимают носы. Нужно помыться. Миша еще раз спускается из самолета, отворачивает кран водяного бака и как следует моется.

Из последних сил он взбирается вверх по веревочной лестнице, идет шатаясь по проходу и падает на сиденье в салоне первого класса. У него болит все до последней косточки, Господи, что за каторга!

Две стюардессы спешат к нему с флакончиком духов и стаканом коньяку. От духов Миша начинает благоухать. Смакуя коньяк, он медленно пьет его маленькими глотками. Он сделал большое дело, это переполняет его чувством удовлетворения, для чего-то он пригодился в этой переделке…

Уже темнеет, когда Бранко обращается к экипажу и пассажирам с новым сообщением.

— Диспетчерская аэропорта получила информацию из Белого дома… Президент Буш и чрезвычайный штаб готовы выполнить требование террористов относительно поставок оружия, но…

Дальше стюардесса продолжать не может, потому что начинается всеобщее ликование. Пассажиры кричат «Ура!», «Браво!» и «Наконец-то!», словно они все боснийцы. Однако Бранко коротко бросает:

— Молчать! — Все тут же замолкают.

Бранко мрачно продолжает:

— …но, говорят они, пройдет несколько дней, пока истребители-бомбардировщики и оружие будут доставлены в Сараево… Однако мы считаем, что это ложь, только попытка выиграть время! Поэтому я выдвигаю ультимативные требования.

В самолете стоит мертвая тишина, хотя только что люди так шумно радовались.

— Если первые двенадцать истребителей-бомбардировщиков завтра утром в 6 часов по местному времени не приземлятся в аэропорту Сараево и в течение дня не начнут прибывать новые самолеты и оружие, то этот пассажирский самолет будет взорван… Ультиматум окончателен и не подлежит отсрочке. В Европе достаточно американских истребителей-бомбардировщиков, тяжелое вооружение и техника тоже неподалеку… Мы не позволим больше играть с нами в кошки-мышки. Если надо, мы пойдем на смерть… Поэтому сейчас же будет заложено взрывное устройство. — Бранко снова исчезает в кабине. А двое других террористов вооружаются гаечными ключами и отвертками и начинают работать.

Остальные молча смотрят на них. Где недавнее веселье, где смех, аплодисменты, радость? Как легко переходят люди от радости к отчаянию!

Те двое укрепляют над иллюминаторами один пластиковый диск за другим. Они аккуратно проделывают это, начиная от кабины, с первым классом, с бизнес-классом, вплоть до экономического, это продолжается долго.